Время от времени Константин Львович прерывалимпровизированный урок истории, целуя Клавдии Владленовне ручку. Во времяочередного восхитительного антракта до него донесся обрывок разговора двухнемцев, сидевших за соседним столиком.

— А вы говорили, герр профессор, что «новыерусские» грубы и неотесаны, — сказал один.

Второй ответил:

— Очевидно, герр Штубе, это один из так называемых«новых новых русских». Я читал о них в «Франкфуртер альгемайне».

8

— Че, и бубль-гама у вас нет? — недоверчивоспросил Вован, почесывая мохнатый бампер (не свой, Костяшкин — свой, с татухой,остался дома, в двухтысячном годе).

— Что, милый? — не въехала Анька, елозя щекой поего плечу.

Он задвигал челюстями, типа жует, потом чпокнул губами, типалопанул пузырь, но она все равно не врубилась — засмеялась тоненько так,звонко, как пейджер, и у Вована внутри потеплело. Он зацепил пальцем еесиротский чулочек, свисавший с койки, и жалостно поцокал языком:

— Как бомжиха — в шкарпетках на ленточке. Че я, внатуре на колготки не набашляю?

— На что, на что?

Блин, у них тут и колготок не было! Вообще ни хренаморжовича: ни баночной жбанки, ни лифчиков, ни «марса»со «сникерсом». Полный голяк.

Мазы открывались такие, что дух захватывало. На каждом углулохотронов понаставить — это перво-наперво, пальцевал сам с собой Вован.Пацанов найти без проблем, у них тут пролетариев до утопа. Потом —«макдональдсов» понатыкать: ну там типа квас, булка с колбасером, туда-сюда.Народ небалованый, схавают. А после можно и заводик чипсовый забабахать.

Так, спокуха, тормознул себя Вован, чтоб не зарываться. Гдевзять бабок на раскрутку?

— У твоего попа в натуре сбашлять можно? — спросилон Нюську. — Скажи ему, Костяха не крысятник, не соскочит.

Бабца была, конечно, супер, но на мозги не хакамада —простой вопрос, а долго не догоняла. Зато когда усекла, здорово Вованаобнадежила:

— Если я скажу, что деньги нужны для дела, папа,разумеется, даст. Только он считает, что вкладывать капиталы в российскуюпромышленность неразумно. У нас в империи слишком неспокойно. Папа опасаетсяреволюции и хочет перевести дело в Америку.

— Какая, блин, революция! — зауродилоВована. — Тут такие бабки ломятся! Не пузырься, Анька, прорвемся. Короче,тут у вас пахан один есть, в большом авторитете, кликуха — Ильич. Не слыхала?Чуть что не по нем, на БМП залазит и все, такая идет мочиловка —сливай воду, я по телеку видел. Забью с ним стрелку, обкатаем вопрос,сговоримся насчет лаве. Буду отстегивать его пацанам сколько положено. На койим революция, они ж не лохи. Держись Костика, Нюсек, за ним не пропадешь.

— Обожаю тебя безумно, — сказала умотная Нюрка ивсосала Вовану чмоку прямо в губешник.