– Хочу прошвырнуться, – быстро проговорилДима, – а она подвезет. Ты знаешь, где такая улица "Большиебульвары"?

Селина засмеялась и прищурилась:

– Догадаюсь как-нибудь, авось доедем.

Дима возбужденно захихикал. Очень довольныедруг другом, они пошли во двор. Я наблюдала, как девушка заводит мотоцикл. Тихоподошедшая Оксанка проговорила:

– По-моему, они симпатизируют друг другу.

Я тоже видела оживленное лицо Селины, и мнеэто нравилось все меньше и меньше.

Рано утром из Сен-Тропез вернулась Наташка.Она долго охала, узнав все новости.

– Нет, это просто невероятно, бедная Оксанка.

Поохав от души, Наталья отправилась в комнаты,но уже через десять минут спустилась вниз.

– А кто, – спросила она – рылся у меня ввещах?

Я пожала плечами:

– Спроси у Машки, может, она что-тоискала, хотя на нее не похоже лазать по чужим шкафам.

– Шкафам, – в негодовании повторилаНаташка, – шкафам… да у меня как будто обыск был.

Мы поднялись к ней. На мой взгляд, в комнатахцарил идеальный порядок, но Наталья считала иначе:

– Нет, ты только взгляни сюда! Всефигурки на комоде переставлены. Собачки всегда стояли слева, а вот болонка врозовой шляпке живет около подсвечника. Теперь все наоборот. И белье в шкафулежало по-другому, и туфли стоят неровно, я всегда ставлю пятку к пятке!

Тяжелый вздох вырвался из моей груди.Наташкина маниакальная аккуратность служила домашним вечным укором. Подругапостоянно клала все только на место. Чашки в сушке поворачивала ручками в однусторону, полотенца в ванной выравнивала по линеечке, солонка и перечница всегдастояли параллельно сахарнице, а книги в библиотеке подбирались по росту.

Было бесполезно объяснять Наталье, что Сартр и"Кулинарные советы" не могут жить рядом. Но если эти книгиоказывались одного формата, то непременно соседствовали друг с другом, несмотряни на что.

Поэтому болонка в розовой шляпке, отселеннаяот подсвечника, казалась весомым аргументом. Мы позвали домашних. Ни Маня, ниДенис в комнаты Наташки не заходили. Оксанка тоже не отличалась любопытством.Софи и Луи служили в доме еще при родителях покойного мужа Наташи и великолепнознали, что и у кого лежит в комнатах. Тем более что семейные драгоценности,реликвии и деньги хранились в сейфе.

– Что-нибудь пропало? – осведомиласьОксана.

– Нет, просто мне не нравится, когдароются в вещах. Интересно, кто это такой любопытный.

– Небось придурок лазил, – сообщилДенька, – Дима то есть.

Оксана возмущенно замахала руками:

– Если он тебе не нравится, то это незначит, что можно обвинять парня во всех смертных грехах. Кстати, где Дима?Давайте спросим у него, и все тут.

Дима лежал в гостиной на диване.

– А тебе разве не надо на работу, –раскипятилась Наташка, – и зачем ваше сиятельство делало обыск в моей комнате?

От неожиданности недотепа чуть не свалился напол.

– Да вы чего, белены объелись, я толькочто встал, а вчера поздно пришел, мы с Селиной ходили на дискотеку, делатьбольше нечего – в шмотках рыться. Думаете, раз я бедный родственник, на менявсе свалить можно? Лучше слуг спросите, носятся по всему дому.

– Ладно, ладно, – проговорилапримирительно Оксана, – давайте лучше попьем кофейку, поедим булочек, а япокажу кипрские фото.

Мы перебрались в столовую и начали завтракать,через несколько минут пришла Оксана

– Знаете, – выпалила она, – а у меня вкомнате тоже что-то искали. Альбом с фото лежал наверху в сумке, а оказался надне. Денька, Маня, поглядите, у вас все в порядке?

Дети с топотом понеслись по спальням. Я тожеподнялась к себе. Аккуратность никогда не была моей отличительной чертой. Я нераскладывала все по местам, как Наташка. Если бы не дотошная Софи, скорее всегоспальня стала бы похожа на склад. Даже при всем желании не смогу сообразить:рылся здесь кто-нибудь или нет. Даже если рылся, что неизвестный злоумышленникмог найти? Десять спиц с начатым и незаконченным вязанием, блюдо с яблочнымиогрызками, растрепанную телефонную книжку? Да нет у меня никаких секретов,кроме рождественских подарков.

– Мама, – . заорала Маня, всовывая вдверь трубку, – мамулечка, тебя к телефону!

Звонила Селина. Мы еще раз договорились овстрече. Окончив разговор, я села на диван. Надо, пожалуй, разобрать письменныйстол, выбросить ненужные бумажки.

У двери раздалось царапанъе, в щельпротиснулся Снап. В зубах он волок апатично висящего мопса.

– Здравствуйте, мальчики. Чем обязанавашему визиту?

Снап открыл пасть. Хуч вывалился на пол, каккусок сырого мяса.

– Разве можно так поступать с товарищем,Снаповский!

Хуч ловко поковылял к кровати и начал шумновздыхать возле тумбочки, потом раздалось аппетитное чавканье.

– Хуч, ну-ка выплюнь!

Зная, что мопс может сжевать гвозди, я быстроразжала его челюсти.

На пол упала карамель "Гусинаялапка".

Отпустив возмущенного Федора Ивановича, япризадумалась. Если что и ненавижу, то это карамельки. Память о голодной жизни,воспоминания о том, как нет ни копейки денег и карамелька, найденная в сумке,служит Аркадию лакомством. Я уже давно не покупала их, да и где в Париже найти"Гусиную лапку" фабрики "Красный Октябрь". Конфетку уронилкто-то недавно приехавший из России. А таких у нас трое: Оксана, Денька и Дима.Кто-то из них шарил в моей спальне и посеял возле тумбочки карамельку. Кто жебродит тайком по дому? За моей спиной послышалось похрумкивание, Хуч уничтожалвещественное доказательство.

Для встречи с комиссаром Селина облачилась вкороткое обтягивающее голубое платье.

– Как ты чудесно выглядишь, – искренневосхитилась я, жалея, что не надела костюм.

– Мы с Димой хотим пойти потом в"Мулен Руж"! – радостно сообщила девушка, – уже купила билеты, тамчудесное представление!

Не знаю, что мне не понравилось больше: еевстреча с Димой или самостоятельная покупка билетов.

– Когда идешь с мужчиной в театр, он самдолжен купить билеты и отвести в буфет или в кафе после представления. А ещелучше, если принесет цветы, коробку конфет.