«Когда время летит быстрее, караваны тожеприбавляют шагу», — подумал Алхимик, глядя, как входят в оазис сотни людей иживотных. Слышались крики жителей и вновь прибывших, пыль стояла столбом,застилая солнце, прыгали и визжали дети, рассматривая чужаков. Алхимик понимал,что вожди племени приблизились к вожатому и завели с ним долгий разговор.

Однако все это его не интересовало. Многолюдей приходили и уходили, а оазис и пустыня пребывали вечными и неизменными.Он видел, как ноги царей и нищих ступали по этому песку, который, хоть и менялвсе время по воле ветра свою форму, тоже оставался прежним — таким, каким сдетства помнил его Алхимик. И все-таки ему передавалась радость, возникающая вдуше каждого путешественника при виде того, как на смену синему небу и желтомупеску появляются перед глазами зеленые кроны тамариндов. «Быть может, Бог исотворил пустыню для того, чтобы человек улыбался деревьям», — подумал он.

А потом решил сосредоточиться на вещах болеепрактических. Он знал — знаки подсказали ему, — что с этим караваном прибудетчеловек, которому следует передать часть своих тайных знаний. Алхимик, хоть ине был знаком с этим человеком, был уверен, что опытным взглядом сумеетвыделить его из толпы, и надеялся, что тот будет не хуже, чем егопредшественник.

«Непонятно только, почему все, что я знаю,надо прошептать ему на ухо», — думал Алхимик. Вовсе не потому, что это тайны,ибо Бог щедро являет их всем своим чадам.

Алхимик находил этому одно объяснение: то, чтоподлежало передаче, есть плод Чистой Жизни, которую трудно запечатлеть в словахили рисунках. Потому что люди имеют склонность, увлекаясь словами и рисунками,забывать в конце концов Всеобщий Язык.

* * *

Новоприбывших немедля привели к местнымвождям. Сантьяго глазам своим не верил: оазис оказался вовсе не колодцем сдвумя-тремя пальмами, как написано в книжках по истории, — он был гораздобольше иных испанских деревень. И колодцев там было три сотни, а пальм —пятьдесят тысяч, а между ними стояли бесчисленные разноцветные шатры.

— «Тысяча и одна ночь», — сказал англичанин,которому не терпелось поскорее встретиться с Алхимиком.

Их тотчас окружили дети, с любопытствомглазевшие на лошадей, верблюдов и людей. Мужчины расспрашивали, случалось липутникам видеть бои, а женщины хотели знать, какие ткани и самоцветы привезли ссобой купцы. Безмолвие пустыни воспринималось теперь как далекий сон — стоялнеумолчный говор, слышался смех и крики, и казалось, что путники были раньшебесплотными духами, а теперь вновь становятся людьми из мяса и костей. Они былидовольны и счастливы.

Погонщик объяснил Сантьяго, что оазисы всегдасчитались как бы ничейной землей, потому что населяли их в основном женщины идети. Считалось, что они не за тех и не за этих, и воины сражались между собойв песках пустыни, оставляя оазисы как убежище.

Вожатый не без труда собрал всех и объявил,что караван останется в оазисе до тех пор, пока не стихнет межплеменная рознь.Путники найдут приют в шатрах местных жителей, которые окажут имгостеприимство, как велит Закон. После чего он попросил всех, у кого естьоружие, сдать его. Исключением не стали и те, кто охранял караван по ночам.

— Таковы правила войны, — объяснил он. — Оазисне может принимать солдат или воинов.

Сантьяго очень удивился, когда англичанинвытащил из кармана хромированный револьвер и отдал его сборщику.

— Зачем тебе револьвер? — спросил юноша.

— Чтобы научиться доверять людям, — ответилангличанин: он был очень доволен тем, что совсем скоро отыщет то, за чемпустился в путь.

А Сантьяго продолжал размышлять о своемсокровище. Чем ближе он был к осуществлению своей мечты, тем больше трудностейоказывалось на его пути. То, что старый царь Мелхиседек называл «новичкамвезет», перестало действовать, а действовали, как он понимал, упорство и отвагачеловека, отыскивающего Свою Стезю. А потому он не мог ни торопиться, нипотерять терпение, иначе знаки, которые Господь расставил на его пути, могуттак и остаться неувиденными.

«Господь расставил», — повторил он про себя,удивляясь этой мысли. До сих пор ему казалось, что эти знаки — часть мира, тоже, что голод или жажда, поиски любви или работы. Он не думал, что это язык, накотором говорит с ним Бог, показывая, чего хочет от него.

«Не торопись, — сказал он себе. — Как говорилпогонщик верблюдов, ешь в час еды, а придет час пути — отправляйся в путь».

* * *

В первый день все, включая англичанина, отсыпалисьс дороги. Сантьяго поместили в шатер с пятью другими юношами примерно еговозраста. Все они были местные и потому очень хотели разузнать, как живут вбольших городах.

Он уже успел рассказать им, как пас овец, итолько собирался перейти к своей работе в лавке хрустальных изделий, как вшатер вошел англичанин.

— Все утро тебя ищу, — сказал он, вытаскиваяСантьяго наружу. — Ты мне нужен. Помоги мне найти Алхимика.

Двое суток они искали его поодиночке, полагая,что живет Алхимик не так, как другие, и очень вероятно, что в его шатре всегдатопится очаг. Они бродили из конца в конец оазиса, покуда не поняли, что онгораздо больше, чем им казалось поначалу, — там было несколько сотен шатров.

— Целый день потеряли впустую, — сказалангличанин, присаживаясь возле одного из колодцев.

— Надо бы расспросить о нем, — сказалСантьяго.

Однако англичанин колебался — ему не хотелосьобнаруживать свое присутствие. Но в конце концов он согласился и попросилСантьяго, который хорошо говорил по-арабски, навести справки об Алхимике. Июноша обратился к женщине, подошедшей к колодцу, чтобы наполнить водой бурдюк.

— Здравствуйте. Не знаете ли, где бы нам найтиАлхимика? — спросил он.

Женщина ответила, что никогда не слышала отаком, и тотчас ушла. Правда, перед этим предупредила Сантьяго, что он долженуважать обычай и не обращаться к замужним женщинам, одетым в черное.

Разочарованию англичанина не было предела.Проделать такой путь — и все впустую! Юноша тоже был огорчен за него — ведь иего спутник искал Свою Стезю. А в этом случае, по словам Мелхиседека, Вселеннаяприходит на помощь человеку, делая все, чтобы он преуспел. Неужели старый царьошибся?

— Я раньше никогда не слышал об алхимиках, —сказал он. — А то бы постарался тебе помочь.

Глаза англичанина сверкнули.

— Ну конечно! — вскричал он. — Здесь никто незнает о том, что он Алхимик! Надо спрашивать о человеке, который может вылечитьлюбой недуг!