Погонщик не удивился — он понял, о чем говорилюноша. Он знал, что любая вещь на поверхности земли способна рассказать историювсей земли. Открой на любой странице книгу, погляди на руки человека, стасуйколоду карт, проследи полет ястреба в небе — непременно отыщешь связь с тем,чем живешь в эту минуту. И дело тут не столько в самих вещах, сколько в том,что люди, глядя на них, открывают для себя способ проникнуть в Душу Мира.

В пустыне много людей, которые зарабатывали нажизнь благодаря своему умению легко постигать Душу Мира. Их боятся женщины истарики, а называются они Прорицатели. Воины редко обращаются к ним, потому чтотрудно идти в битву, зная, что тебя там убьют. Они предпочитают неизвестность ите ощущения, которые дарует человеку битва. Будущее написано рукой Всевышнего,и, что бы ни значилось на этих скрижалях, оно всегда на благо человека. Воиныживут лишь настоящим, ибо оно полно неожиданностей, а потому надо обращатьвнимание на тысячу разных разностей: с какой стороны заносится над твоей головойсабля врага, как скачет его конь, как ты должен отразить удар, если хочешьсохранить жизнь.

Но погонщик не был воином и потому уже многораз справлялся у прорицателей: одни угадывали безошибочно, у других это неполучалось. И однажды самый старый из них (его-то больше всех и боялись)спросил, для чего он хочет знать будущее.

— Чтобы знать, что надо делать, а что, еслимне не по душе, изменять.

— Но тогда это уже не будет твоим будущим.

— В таком случае для того, чтобы успетьприготовиться к грядущему.

— Если произойдет что-нибудь хорошее, этобудет приятной неожиданностью. А если плохое — ты почувствуешь это задолго дотого, как оно случится.

— Я хочу знать, что со мной будет, потому чтоя человек, — сказал на это погонщик. — А люди зависят от своего будущего.

Прорицатель довольно долго молчал. Онпредсказывал судьбу по прутикам — бросал их наземь и смотрел, как они лягут. Втот день он решил не гадать. Завернул их в платок и спрятал в карман.

— Я зарабатываю себе на хлеб, рассказывая людям,что их ждет, — ответил он наконец. — Я знаю, как бросить прутики, чтобы с ихпомощью проникнуть в то пространство, где все про всех написано. А ужоказавшись там, я читаю прошлое, открываю то, что уже было забыто, и распознаюзнаки настоящего.

Будущее я не читаю, я его отгадываю, ибо онопринадлежит Богу, и он лишь в исключительных обстоятельствах приподнимает надним завесу. Как мне это удается? По знакам настоящего. Именно в нем, внастоящем, весь секрет. Уделишь ему должное внимание — сможешь улучшить его. Аулучшишь нынешнее свое положение — сделаешь благоприятным и грядущее. Незаботься о будущем, живи настоящим, и пусть каждый твой день проходит так, какзаповедано Законом. Верь, что Всевышний заботится о своих детях. Каждый деньнесет в себе частицу вечности.

Погонщик захотел тогда узнать, что же это заисключительные обстоятельства, при которых Господь позволяет узнавать будущее.

— Он сам тогда показывает его. Это происходиточень редко и по одной-единственной причине: если предначертанное должно бытьизменено.

* * *

«Этому юноше Всевышний приоткрыл грядущее, —думал сейчас погонщик. — Он избрал его своим орудием».

— Ступай к вождям, — велел он Сантьяго. —Расскажи им о том, что к нам приближается войско.

— Они поднимут меня на смех.

— Нет. Это люди пустыни, а значит, онипривыкли не оставлять без внимания знаки и приметы.

— Тогда они и сами должны все знать.

— Они не заботятся об этом, ибо верят, чтоесли им по воле Аллаха нужно будет что-то узнать, кто-нибудь придет и расскажет.Так уже много раз бывало раньше. А теперь этим «кем-то» станешь ты.

Сантьяго подумал о Фатиме и решился предстатьперед вождями племен, населявших оазис.

* * *

— Пропусти меня к вождям, — сказал ончасовому, стоявшему у входа в огромный белый шатер. — В пустыне я видел знаки.

Воин молча вошел в шатер и оставался тамдовольно долго. Потом появился в сопровождении молодого араба в белом с золотомбурнусе. Сантьяго рассказал ему о своем видении. Тот попросил подождать и сноваскрылся внутри.

Спустилась ночь. Входили и выходили арабы ичужеземные купцы. Вскоре погасли костры, и оазис постепенно сделался безмолвен,как пустыня. Лишь в большом шатре горел свет. Все это время Сантьяго думал оФатиме, хотя смысл давешнего разговора с нею оставался темен для него.

Наконец после долгого ожидания его впустили вшатер.

То, что он там увидел, ошеломило его. Он иподумать не мог, что посреди пустыни может быть такое. Нога утопала ввеликолепных коврах, сверху свисали желтые металлические светильники сзажженными свечами. Вожди племен полукругом сидели в глубине на шелковых,богато вышитых подушках. На серебряных подносах слуги разносили сласти и чай.Другие следили за тем, чтобы не гасли наргиле, и в воздухе витал тонкий ароматтабачного дыма.

Перед Сантьяго было восемь человек, но онсразу понял, что главный — это сидевший посередине араб в белом, затканномзолотом бурнусе. Рядом сидел тот молодой человек, что выходил к нему из шатра.

— Кто тот чужестранец, который толкует ознаках? — спросил один из вождей.

— Это я, — отвечал Сантьяго и сообщил обовсем, что видел.

— Почему же пустыня решила рассказать обо всемчужаку, если знает, что еще наши прадеды жили здесь? — спросил другой вождь.

— Потому что мои глаза еще не привыкли кпустыне и видят то, чего уже не замечают глаза местных, — сказал Сантьяго, апро себя добавил: «И потому что мне открыта Душа Мира». Вслух он этого непроизнес — арабы не верят в такие вещи.

— Оазис — ничейная земля. Никто не осмелитсявторгнуться сюда, — воскликнул третий вождь.

— Я говорю лишь о том, что видел сам. Неверите — не надо.

В шатре повисла напряженная тишина, а потомвожди с жаром заспорили между собой. Они говорили на наречии, которого Сантьягоне понимал, но, когда он сделал движение к выходу, стражник удержал его. Юношестало страшно. Знаки указывали на опасность, и он пожалел, чторазоткровенничался с погонщиком.