Странное, надо сказать, охватывает ощущение, когда идешьпустынным коридорами: гулкие шаги «бум-бум-бум» разлетаются, рикошетят от стен,а ты знаешь, что за стенами лежит неизвестный и непонятный город насквозьчужого мира… От таких мыслей оторопь берет, продирает до самых пяток этакоеощущение, что угодил в некую петлю времени, где время остановилось и откуда уженикогда не выбраться…

Они повернули за угол и лоб в лоб столкнулись с притаившейсятам парочкой.

Юноша и девушка. Первым порывом студентов было развернутьсяи убежать, но порыву они не поддались, остались на месте, выжидательно инастороженно глядя на двух незнакомцев. Незнакомцы же поступали в точности также – выжидательно глядели.

Девушка с густой гривой светлых непослушных волос набраласьхрабрости, вздохнула глубоко и произнесла:

– Вы тоже не хотите унижаться перед абагонами, да?

– Я похож на человека, который унижается передкакими-то абагонами? – возмутился Сварог в обличье молодого Гран-Тая.

– Ненавижу абагонов, – вступил в разговор юноша. Ипо тому, как это было сказано, Сварог догадался, что это за абагоны такие.

«Ненавижу копов», «не терплю ментов», «проклятые ажаны» – итак далее. Все эти фразы повсеместно произносятся с одинаковой интонацией.Абагоны – это, конечно, местное прозвище блюстителей порядка. Или,тьфу-тьфу-тьфу, агентов Каскада.

– Собираетесь прятаться от них? – девушканаморщила веснушчатый носик и, не дожидаясь ответа, сказала, как припечатала: –Прятаться от абагонов унизительно. Они глупые и мерзкие. Поэтому надо делатьвсе им наперекор. Они хотят, чтобы мы проходили через их дурацкие приборы, а мыпойдем своей дорогой. Мы знаем, как отсюда выбраться без всех этих унизительныхпроцедур. Пойдете с нами?

Раздумывать было не над чем.

– Да, – сказал Сварог. Если вспомнить его нынешнююличину, то стеснительное немногословие при общении с симпатичной девчушкойдонельзя органично вписывалось в образ.

Ведомые юными максималистами, играющими в оппозиционеров,они вышли на лестницу, где затихал внизу дробный топот, и двинулись по ступенямнаверх.

– На чердак так просто не попасть, – говорилюноша, перескакивая через ступеньки, – там дверь бьет разрядами, кто к нейприкоснется. Но вы сейчас увидите, что мы придумали!

Парнишка остановился на площадке – там, где лестница делалаповорот, задрал голову, вытер руки о плащ, подпрыгнул, ухватился за край ниши,в которой тускло блестела решетка, нашел опору для ног в неровностяхштукатурки, подтянулся, запустил пальцы в металлическую ячею… и спрыгнул внизуже с решеткой в руках.

– Забирайтесь. Не бойтесь, не испачкаетесь, –успокоила девчушка. – Мы часто пользуемся этим ходом, там давно уже всевытерто нашими плащами.

И они полезли. Последним забрался студент – оказывается, онснял пояс, привязал один конец к решетке, забравшись, подтянул решетку на поясеи вставил на место.

Отверстие вентиляционной шахты было довольно-таки широким,не пришлось протискиваться и проскальзывать ужом. А благодаря тому, что лаз былобит железом, одежда действительно не пачкалась о грязные стены, не цепляласьза всякие шероховатости, и ничего не сыпалось на головы.

Путь вышел недлинным, вскоре закончился еще одной решеткой,сняв которую, они спрыгнули на дощатый пол чердака. Переступая через балки итросы, тревожа залежи чердачной пыли, добрались до слухового окна, распахнулиего, выбрались на крышу…

И угодили в царство ветряков. Не крыша, а настоящий лес изветряных двигателей, чащоба, за которой не видно ни города, ни неба. Лишьстояки и лишь мельтешащие вверху лопасти. И стоит шорох, какой издаютрассекающие воздух крылья птичьей стаи. Сквозь однообразное «жух-жух-жух»Сварогу почудились крики.

– Удивлен? – спросила девушка у «Гран-Тая». –А ты, наверное, думал, что после Первой Искры на крыши и мышь не выскочит, да?

– Вообще-то, именно так я и думал, – не сталспорить Сварог.

– И куда теперь? – поинтересовался Рошаль.

– Тут недалеко, – парнишка махнул рукой. –Абагоны не доберутся и до этажа ветряного управления, а нас уже не будет в этомдоме. Здорово мы их проведем, правда?

– Еще бы, – согласился с ним Сварог.

– Вы знаете, мы с Эломом ничего не боимся, –девушка взяла своего друга за руку и посмотрела на него снизу вверх такимвлюбленным взглядом, что так и тянуло сказать банальное: «На свадьбу незабудьте пригласить». – Мы даже курсовую работу с ним сейчас пишем знаетепро что? Про искажения образа Императора, представляете? Да-да! Собираяматериал, мы побывали с ним почти во всех городах Короны, и теперь собираемсяобъехать протектораты Гвидора.

– Пойдем, Элора, некогда, по дороге расскажешь, –и юноша по имени Элом уверенно повел группу через дремучий лес ветряныхдвигателей. Они огибали стволы ветряков, перешагивали через толстые кабели, какчерез поваленные деревья, а над головой шумели металлические крылья. Девушка поимени Элора не умолкала ни на миг:

– Мы ездили с этюдниками по городам и зарисовывалипамятники Императору. Набралась целая коллекция, мы даже думаем в ближайшеевремя устроить выставку в университете. Приходите. Будет на что посмотреть.Император у нас один, а его изваяния не похожи друг на друга. Изваяния, как вызнаете, имеются в каждом обитаемом уголке, и все они разные. Нам встречалисьимператоры стройные, как юные князья, упитанные, как торговцы мясом, спроступающим под трико брюшком. В одной из деревушек, где жителей-то всегополтора человека, у памятника властителя Короны маялся почетный караул из двухдетишек, в городишке Гикорг каменный Король был настолько широкоплеч, что геройТентон сдох бы от зависти. А в городе Эстой стоит изваяние Императору высотой вполовину человеческого роста. Издали кажется, будто памятник поставленкакому-нибудь знаменитому местному карлику. А самое смешное изваяние… Ну, я вампотом расскажу.

– Вот мы и пришли, – сказал юноша Элом. Онидостигли края крыши. До крыши соседнего здания, тоже покрытой зарослямиветряков, было метров пять открытого пространства. Короче, не факт, чтодопрыгнешь. Или, вернее будет выразиться, факт, что не допрыгнешь, если ты немастер спорта по скачкам в длину или не шведский подданный Карлсон, которыйживет на крыше.

Что ж, теперь, когда взгляду не мешали ветряные насаждения,можно было вволю насладиться панорамой столицы. Только отчего-то не тянуло еюлюбоваться. Верно оттого, что они уже досыта насмотрелись на местные красоты –сперва с облачной высоты, затем с высоты птичьего полета и, наконец, с высотыполета упавшего с подоконника утюга.

– Всего десять шагов, и вы на другой стороне, –тем временем юноша Элом вытащил из-за ближайшего стояка длинную доску ипротягивал ее над рукотворной пропастью. – Главное, вниз не смотреть. Затомы оставим абагонов в дураках!