— Несколько недель назад я порвал связку на правой ноге.

— Прошу прощения, — извинилась Мередит за то, что такнеосторожно пригласила его на танец. — Очень больно?

Удивительная белозубая улыбка вновь сверкнула на темномлице:

— Только когда танцую.

Мередит весело рассмеялась и почувствовала, как собственныетревоги начинают таять. Они оставались на террасе достаточно долго, чтобыпотанцевать еще, и на этот раз говорили лишь на такие общие темы, как плохаямузыка и хорошая погода. Когда они вернулись в салон, Джимми принес виски. ИМередит внезапно пришла в голову коварная идея, вызванная неприязнью кДжонатану и сочувствием к Мэтту.

— Пожалуйста, запишите напитки на счет Джонатана Соммерса,Джимми, — попросила она и, краем глаза глянув на Мэтта, заметила его удивленноелицо.

— Разве вы не член клуба?

— Член, — покаянно улыбнулась Мередит. — Это просто мелкаяместь с моей стороны.

— За что?

— За…

Слишком поздно поняв, что все сказанное ею, может смутитьего либо будет истолковано как жалость, девушка пожала плечами:

— Мне не очень нравится Джонатан Соммерс. Мэтт как-тостранно посмотрел на нее, поднял стакан и сделал большой глоток:

— Вы, должно быть, голодны. Позволяю вам уйти иприсоединиться к друзьям.

Это было жестом вежливости: очевидно, Мэтт давал ейвозможность вовремя уйти, но Мередит не имела никакого желания видеть сейчасДжона и его друзей, а кроме того, судя по виду остальных гостей, было ясно, чтоесли она сейчас покинет его, ни один человек в этой комнате не сделает дажепопытки заговорить с Фаррелом. Говоря по правде, присутствующие в салонестарались вообще не подходить к ним.

— Собственно говоря, — заверила она, — еда здесь не так ужхороша.

Мэтт обвел глазами собравшихся и решительно поставил стакан,словно показывая, что собирается уйти:

— Да и люди тоже.

— Они держатся в стороне вовсе не из злобы или высокомерия,поверьте, — настаивала девушка.

Безразлично пожав плечами, Мэтт, однако, недоверчивоспросил:

— Почему же, по-вашему, они делают это? Мередит заметиласреди гостей несколько пар средних лет, приятелей отца, милых, порядочныхлюдей.

— Ну прежде всего, они смущены поведением Джонатана. Ипоскольку знают, кто вы и чем занимаетесь, заранее решили, что у вас с ними нетничего общего.

Он, очевидно, подумал, что Мередит покровительствует ему изжалости, потому что, вежливо улыбнувшись, сказал:

— Мне пора уходить.

И неожиданно мысль о том, чтобы позволить ему уйти и ничегоне сохранить в памяти об этом вечере, кроме унижения и пережитого позора,показалась Мередит невыносимо несправедливой и совершенно немыслимой.

— Вы не можете так просто уйти, — с решительной улыбкойответила она. — Пойдемте со мной и захватите с собой ваше виски.

Глаза Мэтта сузились:

— Зачем?

— Потому что, — лукаво объявила Мередит, — стакан в рукахочень полезен для того, что мы собираемся сейчас сделать.

— Что именно? — настаивал Мэтт.

— Общаться с гостями, — пояснила Мередит. — Мы собираемсяобщаться с гостями!

— Ни за что!

Мэтт схватил ее за руку, чтобы удержать, но было слишкомпоздно. Мередит твердо вознамерилась намозолить всем и каждому глаза своимпартнером, заставить общество принять его и, если возможно, даже полюбить.

— Пожалуйста, ради меня, — тихо попросила она, умоляющеглядя на Мэтта.

Невольная улыбка раздвинула его губы.

— Никогда не видел таких изумительных глаз…

— По правде говоря, я ужасно близорука, — поддразнила она,неотразимо улыбнувшись в ответ. — И время от времени натыкаюсь на стены. Почемубы вам не взять меня под руку и не проводить в холл, чтобы у не споткнулась?

Мэтт не смог устоять перед этим незлобивым юмором.

— Вы очень упрямы, — покачал он головой, но, хмыкнув, нехотяпредложил ей руку, готовый выполнить прихоть нежданной защитницы.

Они прошли всего несколько шагов и оказались лицом к лицу спожилой парой.

— Здравствуйте, мистер и миссис Фостер, — веселоприветствовала их Мередит, видя, что они готовы пройти мимо, не заметив ее.

Они сразу же остановились.

— О, как поживаешь, Мередит? — осведомилась миссис Фостер.Она и муж вопросительно-вежливо улыбнулись Фаррелу.

— Познакомьтесь с другом моего отца, — представила егоМередит, проглотив смех при виде ошеломленного лица Мэтта, — Мэтт Фаррел. Мэттприехал из Индианы. Он в сталелитейном бизнесе.

— Рад познакомиться, — с искренним радушием ответил мистерФостер, пожимая руку Мэтта. — Правда, Мередит и ее отец не играют в гольф, ноздесь, в «Гленмуре», есть два прекрасных поля. Если собираетесь пробытьдостаточно долго, может, сыграем несколько раундов?

— Не уверен, что останусь хотя бы на столько времени, чтобыдопить этот стакан, — вздохнул Мэтт, очевидно, ожидая немедленного позорногоизгнания, как только отец Мередит обнаружит, что у него появился новый «друг»,да еще столь сомнительного происхождения.

Мистер Фостер, не давая себе труда разобраться, в чем дело,только кивнул:

— Бизнес всегда мешает развлечениям. Но по крайней мере выувидите сегодня фейерверк — лучшего во всем городе не бывает.

— Да, сегодняшнее зрелище будет незабываемым, — заверилМэтт, предостерегающе глядя на стоявшую с невинным лицом Мередит.

Мистер Фостер вернулся к своей любимой теме — гольфу, покаМередит безуспешно старалась не улыбаться.

— Собираетесь участвовать в гандикапе? — продолжалдопытываться он.

— Думаю, с Мэтта хватает и меня, — неожиданно вмешалась она,искоса бросая на Мэтта лукавый, смеющийся взгляд.

— Что? — недоуменно мигнул мистер Фостер. Но Мэтт не захотелответить, а Мередит не смогла, потому что его взгляд был устремлен наулыбающиеся губы, а когда серые глаза встретились с аквамариновыми, в ихглубинах появилось нечто новое, непонятное.

— Пойдем, дорогой, — позвала миссис Фостер, видя рассеянное,смущенное выражение на лицах Мэтта и Мередит. — Молодые люди вовсе не желаютпроводить вечер, обсуждая гольф.