Соседний столик занимала компания «коренных ньюйоркцев» —увешанных бриллиантами, одетых в богатые шелка и атлас, с прическами только чтоот парикмахера и таким маникюром, при взгляде на который хотелось отрубить себепальцы. Вокруг сидели главным образом пятидесятилетние мужчины в сопровождениипоразительно красивых манекенщиц, изящных, как статуэтки, с тщательнонакрашенными глазами и короткими прическами. Неужели короткие волосы сновавошли в моду? В Калифорнии по-прежнему носили длинное и прямое, но в Нью-Йоркевсе естественное считалось смешным и говорило о том, что человек не следит засвоей внешностью.

В зале было довольно темно. Скатерти были так накрахмалены,что стояли колом. Над головой висело множество моделей самолетов и автомобилей.Стоило поднять глаза, чтобы убедиться, что вы находитесь именно в ресторане«Двадцать одно». Позвякивание серебряных приборов, прекрасного фарфора итонкого хрусталя сливалось с приглушенным шумом голосов. В зале царилооживление.

— Эй, деревенщина, на что уставилась? —посмеиваясь, спросила наблюдавшая за мной Пег.

— Да на все сразу. Я почти забыла, как выглядитНью-Йорк. Странное чувство. Похоже, придется взять себя в руки и учиться всемузаново.

— Не прибедняйся. Ничего ты не забыла. — Я наделабелое шерстяное платье, украшенное жемчугами бывшей свекрови, и собрала волосыв плотный пучок на затылке. — Парень справа не сводит с тебя глаз иерзает, как на угольях. Так что выглядишь ты вполне пристойно.

— Спасибо… Засранкаты.

Миссис Форрестер, как вы выражаетесь в обществе! Фу! С вамистыдно показаться в приличном месте…

— Заткнись! — Я фыркнула в бокал с «Дюбонне».

— Не раньше чем услышу, что привело тебя в Нью-Йорк. Янюхом чую, здесь что-то не так!

— Подожди, Пег… — Я отвела глаза и посмотрела насоседние столики. Не хотелось говорить о Крисе. Слишком замечательным был этотвечер.

— Вот теперь я в этом уверена. Ну что, мышка,расскажешь сразу или сначала поиграешь в молчанку?

— Да не о чем рассказывать.

— Так я и поверила! Разве мама не читала тебе сказкупро Пиноккио? Посмотри-ка на свой нос. Он вытягивается… вытягивается…вытягивается…

— Пег Ричарде, какая ты зануда! Я просто вернулась, воти все.

— Обижаешь. Я думала, мы подруги.

— Мы и есть подруги, — хрипло ответила я ипринялась за второй бокал.

— О'кей, посмотрим. Что будешь есть?

— Что-нибудь полегче.

— Ты больна? — Взгляд Пег стал серьезным. Яприготовилась к отговоркам, но потом махнула рукой.

— Хуже. Беременна.

— Что? Твою мать! Так ты приехала, чтобы сделать аборт?

— Нет. Просто вернулась обратно.

— А как Крис? Он знает?

— Да.

— И что же?

— Я здесь.

— Он бросил тебя, Джилл? — В глазах Пег бушевалогонь. Она действительно была верной подругой.

— Нет, мы просто решили, что это лучший выход.

— Мы? Или он? На тебя это не похоже.

— Не важно, Пег. Он хочет сохранить свободу, и я егопонимаю. Он не готов. Так будет лучше. — Но Пег это нисколько не убедило.Меня, впрочем, тоже.

— Ты выжила из ума. Будешь рожать, Джилл?

— Да.

— Почему?

— Потому что люблю его и хочу от него ребенка.

— Это чертовски важный шаг. Надеюсь, ты понимаешь, начто идешь. — Пег выглядела так, словно на нее вылили ушат холодной воды.

— Думаю, что да.

— Не выпить ли нам еще? Ты как хочешь, а мне это простонеобходимо. — Она посмотрела на меня и грустно улыбнулась. Я покачалаголовой.

— Слушай, давай не будем портить себе вечер. Всеотлично, я чувствую себя нормально и знаю, что делаю. Честно, Пег. Так чтоуспокойся.

— Легко сказать… Заварила кашу, а расхлебывать мне. Сматери взятки гладки. Мне же предстоит стать крестной. Знаешь, какое этоответственное дело? — Я засмеялась, и Пег торжественно приподнялабокал. — За тебя, чокнутая. Сукина дочь. Не ожидала от тебя такой прыти.Куда девалось твое пуританское воспитание?

Вволю посмеявшись, мы заказали обед. Тема эта больше незатрагивалась, но по лицу Пег было видно, что она переваривает новость и чтонастоящий разговор еще впереди. Подозрительно быстро она от меня отстала. Онане успокоится до тех пор, пока не почувствует, что до конца исполнила свой долгпередо мной. Пег еще даст мне прикурить. Наверное, она думает, что мне ещетрудно говорить об этом. Может, это и правда…

Мы просидели в баре до одиннадцати и уже собиралисьрассчитаться, когда около нашего столика остановился высокий симпатичныймужчина.

— Привет, Пег. Можно угостить вас обеих? — Онобращался к ней, но смотрел почему-то на меня.

— Привет, Мэт. Что ты здесь делаешь?

— Я мог бы спросить то же самое у тебя.

— Ах извини. Это Джиллиан Форрестер. Мэтью Хинтон.

— Добрый вечер. — Мы пожали друг другу руки, и Пегпочему-то приняла довольный вид.

— Так как насчет выпивки, дамы? — Я хотелаотказаться, но Пег свирепо посмотрела на меня и приняла предложение.

Мы проболтали с ним еще полчаса. Он оказался юристом,работал на Уолл-стрит и посещал тот же теннисный клуб, что и Пег. Мэту былотридцать с небольшим. Он был весел, приятен в общении, но, на мой вкус, немногослащав. Когда он смотрел в мою сторону, я чувствовала себя куском мяса, ккоторому прицениваются. Это всегда приводило меня в бешенство.

— А не зайти ли нам к «Рэффлу»? Выпьем, потанцуем…

На этот раз я опередила Пег:

— Спасибо, но не могу. Я только что вернулась изКалифорнии и не успела выспаться.

— Мэт, это моя лучшая подруга, но она ужасная зануда.Обожает портить людям настроение.

— Поезжай, Пег. А я возьму такси и отправлюсь домой.

— Нет уж, тогда я тоже не поеду. Извини, Мэт. Онтрагически закатил глаза, развел руками, и мы расплатились по счетам. Вернее,платили он и Пег, а я при сем присутствовала. Конечно, Пег сама пригласила меняв ресторан, но было страшно подумать, во что ей обошелся этот обед.

Мэт предложил подвезти нас, и Пег согласилась. Черезнесколько минут мы были у «Риджен-си». Похоже, на Мэта это произвеловпечатление. Я чмокнула Пег в щеку, поблагодарила за обед и постаралась не датьей раскрыть рта. Все равно ничего хорошего я бы не услышала. Мэт терпеливо ждална тротуаре, как сторож.

— Он тебе нравится? — шепнула на ухо Пег, пока явысвобождалась из ее объятий.