Она настоящий профессионал, с завистью думал Николас, у неевсюду есть свои люди, она столько видела, столько знает. У нее интересная,опасная, настоящая работа.

– А чем все-таки занимается скаут? – спросил он.

– У нас журнал нового типа, – стала рассказывать Алтын. –Бьем конкурентов профессионализмом. В других редакциях журналист всё делаетсам: обзаводится источниками, собирает материал, проверяет его, пишет статью. Анаш шеф-редактор взял на вооружение принцип Генри Форда – каждый занимает наконвейере свое место. Скаут – это специалист по сбору и проверке информации.Райтер – мастер концепции и стиля. Есть хедлайнер он отвечает только зазаголовки. Есть «болван» – то есть натуральный болван, образование – заочныйтехникум физкультуры, ему платят зарплату, чтоб он весь номер прочитывал ипоказывал, если где не врубается. Эти места переписывает адаптер, есть у нас итакая ставка.

– Но это нечестно! – возмутился Фандорин. – Ты делаешь всюосновную работу, ты рискуешь, а слава и деньги достанутся твоему Кузе.Подумаешь, райтер! Тут ведь не «Евгения Онегина» писать. Неужели ты изложила бысобранные факты хуже него? Да хоть бы и хуже! Это твоя информация, а не его!

От потрясений, позднего времени и жесткого ложа волямагистра ослабла, и его неудержимо понесло в вечный омут – соваться с советами:

– Я не знаю. Алтын, до чего ты докопаешься в этой мудренойистории, но дело явно пахнет сенсацией. Известный банкир, содержащий отрядбоевиков, профессиональный убийца, лох-англичанин. Когда мы с тобой во всем этомразберемся, ты должна пойти к шеф-редактору и сказать: «Хотите настоящую бомбу?Сногсшибательный материал, о котором будут кричать по всем телеканалам? Естьтакой материал. Только писать буду я сама, безо всяких райтеров. А если нет –до свидания, напечатаю в другом журнале». Извини за бестактность, Алтын, но,судя по твоей квартире и машине, платят тебе в «Телескопе» немного, так чтотерять особенно нечего. Ты только намекни шефу, что это за материал. Ты простоне оставишь ему выбора! Он будет идиотом, если откажется. Лохом!

Полез с непрошеным советом – и получил по носу, как изаслуживал.

– Катись ты в Лох-Несс со своими советами, – огрызнуласьАлтын Мамаева, и на этом разговор оборвался.

* * *

Проснулся он от негромкого, но пронзительного звука,происхождение которого было непонятно, зато смысл очевиден – случилось что-тотревожное.

Николас открыл глаза, приподнялся на столе (тело, несмотряна все подстилки, затекло и одеревенело), увидел пустую кровать, освещеннуюутренним солнцем, и только теперь, задним числом догадался: это вскрикнулаАлтын.

Такая эмоциональность была настолько не в характеремаленькой журналистки, что с Фандорина моментально сон как рукой сняло.

– Алтын! – позвал он, соскочил на пол и бросился из комнатыв коридорчик.

Одетая в розовую пижаму Алтын обернулась. Яркий луч,проникающий из кухни, высветил примятую щеку. За спиной девушки, в прихожей,густел сумрак.

– Спокойно, – сказала Алтын напряженным голосом. – Толькобез английского темперамента, ладно?

Она тут же сжала губы, глаза же, наоборот, раскрылашироко-широко, и они вдруг показались Фандорину очень красивыми.

Он увидел свою покровительницу словно впервые, причемвыяснилось, что она очень даже недурна – правда, не исключено, что тут сыгралсвою роль и солнечный нимб, от которого волосы посверкивали лучезарнымиискорками. Если б она хоть изредка улыбалась, подумал Николас, ее можно было быназвать хорошенькой. По понятной причине ему никогда не нравились женщинымаленького роста – они словно принадлежали к другому биологическому виду. Какможно испытывать интерес определенного сорта к существу, которое, стоя в полныйрост, едва достает тебе макушкой до диафрагмы?

Здесь Николас заметил, что Алтын показывает рукой вполутемную прихожую, проследил за направлением пальца и сразу, забыл опустяках.

– Твой? – неестественно тихим голосом спросила она.

Перед входной дверью вырисовывался какой-то прямоугольник.Фандорин вскрикнул – и гораздо громче, чем давеча Алтын. Кейс! Кинулся кчемоданчику, схватил. Его «самсонайт», вне всякого сомнения! Что за наваждение?

Хозяйка потянула ручку двери, и та с тихим скрипомотворилась.

– Я ее вчера запирала! – дрожащим голосом сообщила Алтын. –Отлично помню. На два оборота!

Быстро захлопнула дверь, судорожно повернула замок инавесила цепочку.

Фандорин на вытянутых руках – осторожно, словно полную докраев чашу – понес кейс на кухню. Перед тем, как открыть, зажмурился.

Все было на месте. Ноутбук, телефон, сканер, документы,портмоне. А письмо?!

Слава богу, вот оно. Там же, где лежало – в конверте. Такоеощущение, что кейс не открывали или уж, во всяком случае, ни к чему непритрагивались.

Хотя нет – и открывали, и притрагивались. К кожаномупенальчику для ручек скотчем была приклеена бумажка. На ней размашистонакалякано шариковой ручкой: «Мильпардон, Коляныч».

– В каком смысле? – прошептал Николас. – Ничего не понимаю.

– Получил свою реликвию? – спросила Алтын.

Она старалась держаться уверенно, хотя зубы у нее все ещепостукивали.

– В общем контекст прочитывается, – заявила журналистка. –Люди Coco нашли-таки Каэспешника и разобрались с ним по-своему. А твоеимущество вернули тебе. Как они нас нарыли и как открыли дверь – вот в чемвопрос. Хотя что ее открывать-то – замок паршивый, отпирается ногтем. Давнособираюсь поменять. Нет, главная фишка в другом. С чего вдруг такая о тебезабота? – Она сморщила лоб, посмотрела на чемоданчик и внезапно щелкнулапальцами: – Оп-ля!

– Что такое? – испугался Николас.

– Я поняла! Дело-то похоже вовсе не в тебе, а в твоем кейсе.Точнее, в завещании этого твоего Фона. Ну конечно! Каэспешник хотел в первуюочередь заполучить бумагу, а грохнуть тебя для него было делом номер два. Чтобволну не поднимал и под ногами не путался. Слушай, что там все-таки написано, вэтой бумаженции? Из-за чего базар-вокзал?

Она с любопытством вытянула шею. Фандорин едва успелприкрыть ладонью записку, из которой следовало, что гипотеза журналисткиневерна и что страшный человек живехонек.

– А вот мы сейчас посмотрим, что за паззл сложился из двухполовинок, – бодро сказал магистр, вынимая ноутбук из чемоданчика.

Приложение: