Дважды я поймал его внимательный взгляд, обращенный наАльту.

— Итак, — сказал я, — следующие шаги зависят от вас.

— То есть?

— Все зависит от ваших намерений.

— Я предпочел бы предоставить инициативу вам. Меня вполнеудовлетворяет то, что вы для нас сделали.

— Не забывайте, что в самое ближайшее время меня могутарестовать по обвинению в убийстве.

Альта вздрогнула.

— И что вы предлагаете? — спросил Эшбьюри.

— Вы ведь не хотите, чтобы Боб был втянут в эту сквернуюисторию.

— Это для меня чертовски нежелательно. Я сам участвую ворганизации трех ассоциаций. Если моя семья будет чем-нибудь замарана, этоподорвет мой престиж, поставит меня в крайне невыгодное положение. Обо мнестанут болтать, тыкать в меня пальцами. Я не смогу показаться в своем клубе. Ивсе подробности, связанные с убийством в отеле, будут обсуждаться в моемприсутствии, а мне придется делать вид, что я об этом не имею ни малейшегопредставления.

— Есть только один способ убить двух зайцев одним выстрелом,— сказал я.

— Какой способ и что это за второй заяц?

— О, это имеет лишь косвенное отношение к делу.

Альта сдвинула стаканы в сторону, перегнулась через стол и вупор взглянула на отца.

— Папа, ты считаешь, что я влюблена в Дональда, оченьбеспокоишься?

Он не отвел своих глаз.

— Да.

— Это не так. Дональд просто помогает мне, и он — истинныйджентльмен.

— Догадываюсь, — не без яда сказал Эшбьюри, — что тыоказываешь ему доверие, которым не удостаиваешь меня.

— Я знаю, папа, ты обижен. Мне следовало довериться тебе. Ясобираюсь сделать это сейчас.

— Не надо, — возразил Эшбьюри, — позднее. Дональд, в чемзаключается ваша идея?

Я вышел из себя.

— Поймите, я не охочусь за вашими миллионами или сотнямитысяч или иными богатствами. Я старался быть вам полезным…

Рука Генри Эшбьюри опустилась на мою руку. Пальцы сжалисьтак, что я в полной мере ощутил силу его мужской хватки.

— Я метил не в вас, Дональд, а в Альту. Обычно мужчиныувиваются вокруг нее, она же заставляет их покорно прыгать через препятствия.Мне доставляет огорчение наблюдать, как она обращается со своими поклонниками,унижая сильный пол. — Он резко повернулся к дочери: — Ты, возможно, испытаешьсейчас некоторое удовлетворение. Перед тем как отправиться сюда, я поговорил сКарлоттой. Она может уехать в Рино, забрав с собой своего сына. Я посоветовалей обратиться к адвокату и без всяких скандалов развестись со мной. Ну, атеперь, Дональд, в чем все же заключается ваша идея?

— Голова, придумавшая всю эту комбинацию с участками,принадлежит адвокату Крумвезеру. Я мог бы постараться всю ответственностьвзвалить на него. Возможно, мне это удалось бы, возможно — нет. Слишком многоуже продано акций.

— Сколько?

— Не знаю точно, во всяком случае порядочно. Подниметсястрашный шум.

— А что предпринимает поверенный акционерной компании?

— Крумвезер нашел лазейку в существующем законе или считает,что нашел.

— Нельзя ли припереть его к стене?

— Нет, он вывернется. Весь удар обрушится на официальныхлиц, возглавивших корпорацию. И единственное, что можно сделать, это найтивладельцев акций и побудить их продать свои акции.

— Впервые со времени нашего с вами знакомства, — сказалГенри Эшбьюри, — вы говорите глупости.

Альта попыталась защитить меня:

— Но это ж вполне осуществимо. Разве ты не видишь, папа, чтоэто единственный путь?

— Вздор, — ответил Эшбьюри, сгорбившись на стуле и посасываясигару. — Люди, приобретшие акции, относятся к ним как к своего рода лотерейнымбилетам. Они рассчитывают на получение в будущем стопроцентной, пятисотпроцентной,тысячепроцентной прибыли. Попробуйте выкупить у них акции за ту цену, которуюони заплатили — вас засмеют. Предложите им в десять раз больше — они посчитают,что открыты новые месторождения и вы владеете скрытой информацией о них.

— Кажется, вы неправильно меня поняли, — сказал я.

— Как так?

— Единственный человек, который может выкупить акции, — самКрумвезер.

— И каким образом?

— Допустим, он внезапно обнаружит, что все эти купли-продажиакций — незаконные операции, и заставит торговых агентов информироватьакционеров, что проект неосуществим и что поверенный акционерного обществатребует от них, торговых агентов, вернуть акционерам деньги, вырученные отпродажи акций.

— Сколько же это будет стоить? — мрачно осведомился Эшбьюри.— По моим прикидкам — около полумиллиона долларов.

— Полагаю, расходы не превысят пятисот долларов.

— Повторите цифру!

— Пятьсот долларов.

— Кто-то из нас двоих спятил.

— Так вы рискнете на пятьсот долларов?

— Я бы спокойно выложил и пятьдесят тысяч.

— Машина Альты здесь. Проедемся немного?

— Можно мне с вами? — спросила Альта.

— Не стоит. Мы собираемся навестить одного удалившегося отдел холостяка.

— Мне нравятся холостяки.

— Тогда поехали.

Мы втроем разместились на переднем сиденье, и я повел машинупо горной дороге через заброшенные земли и шлаки, пока не показались очертанияхижины Пита Диггера.

— Побудьте в машине, — сказал я. — Мне нужно посмотреть,готов ли хозяин к приему нежданых гостей.

Я вылез из машины и пошел к дому.

— Руки вверх, братец, да держи их повыше, — раздался резкийголос из темноты.

Я обернулся и поднял руки вверх. Сильный свет фары ударилмне в лицо, и Пит Диггер сказал яростно:

— Я должен был догадаться, что ты — проклятый осведомитель,шпион! Давай ищи, ты, перевертыш, враль.

Тоже мне — писатель… Ха! Эта машина в самый раз дляписателя. Если у вас нет…

— Ты неправильно меня понял, Пит, — прервал я. — Мнетребуется от тебя дополнительная информация, только на этот раз я намерензаплатить за нее.

Ответом было тяжелое дыхание Пита.

Внезапно дверца открылась, из нее выскочила Альта и подошлак нам.