Я тихонько въехала во двор и посмотрела на окна – темнота.Так, Алиски нет, Маруся в Ветеринарной академии, Кеша на работе, а Зайка небосьрешила ночевать на телевидении.

Пройдя на кухню, я обнаружила много кастрюлек. В однойисходила ароматом мясная солянка, в другой нашлись бефстроганов, картошка ичто-то непонятное, противно желтое, пахнущее гнилым лимоном.

Разложив еду по стеклянным банкам, я понеслась в милицию.Николай Васильевич на этот раз был в довольно приличном костюме и ярком, цветастомгалстуке.

– Здрасьте вам, – буркнул он, поднимая красные глаза откаких-то фотографий. – Чему обязан? Еще одного покойничка перепутали или кто-товам снова на голову свалился?

Не обращая внимания на его издевательский тон, я грохнулаперед ним банки и, сдернув крышки, велела:

– Поешьте-ка лучше.

Капитан дернул носом, потом вытащил из стола ложку имоментально уничтожил содержимое.

– Жаль, хлебушка нет, – произнес он, слизывая упавшие надокументы капли.

– Забыла, – искренне огорчилась я, – поторопилась…

– Вкусно-то как готовите, – похвалил милиционер. – Небосьмуж радуется! А моя бывшая только и умела – макароны да яйца, яйца да макароны.

– Узнали мне про телефон?

Николай Васильевич закурил.

– Выяснил. Установлен номерок в городке Нагорье Московскойобласти, на центральной почте. Знаете, когда дома телефона нет, ходят напереговорный пункт. А уж с кем там беседовали – неизвестно.

– А буквы?

– Совсем просто: Общество ограниченной ответственности,завод тепловых приборов, Магистральная, 86.

Я пошла к выходу.

– Дарья Ивановна, – окликнул Николай Васильевич, – приходитекогда надо, помогу.

– Договорились, – усмехнулась я, прикрывая дверь. Вот иподружились, а всего-то за вкусную домашнюю еду. Бедный мужик, небось от суповиз пакетов изжога мучает. Нет, правильно говорят, путь к сердцу мужчины лежитчерез желудок.

В гостиной молча, уставясь в телевизор, сидели домашние.Здесь же пристроились Ирка и Катерина. Немного необычно; на кухне стоит большой«Филипс», и наша прислуга предпочитает смотреть сериалы там. Не то чтобы мызапрещали им смотреть вместе с нами – сами не хотят. Но сейчас глаза всехприкованы не к «Династии» или «Санта-Барбаре». На мерцающем экране удивительнокрасивая, завораживающе прекрасная девушка вещала ангельским голосом:

«Матч завершился с разгромным счетом восемь – ноль. На местебаскетболистов из Камска я бы бросила заниматься этим видом спорта и ушла вгольф. Вот там и будет востребована их малая подвижность…»

– Сама придумала текстуху? – поинтересовался Кеша.

– Нет, – мотнула головой Ольга, – читаю, что дают!

– Вы хотите сказать, что там Зайка? – обалдело показала япальцем в голубой прямоугольник.

– Представь себе, – подтвердила Ольга.

– Мать, ты чего? – изумился Кеша. – Не узнала?

Я молча глядела на улыбающуюся комментаторшу. Этаневообразимо прекрасная дама с огромными глазищами, точеным носом и идеальнымртом моя невестка?! А волосы! Просто копна русых роскошных кудрей. Я покосиласьна тощенький белобрысый хвостик, стянутый у Ольги на затылке черненькоймахрушкой, и поинтересовалась:

– Парик надела?

– Вовсе нет, – отозвалась Ольга, – начесали, лакомпобрызгали, правда классно?

Не в силах вымолвить и слово, я молча кивнула. Очевидно,такие же чувства бушевали и у Ирки в душе, потому что домработница заявила:

– Ну надо же так перемениться, красавица неземная, глаз неоторвать. Глядите, Аркадий Константинович, уведут жену из-под носа.

Кешка почесал затылок.

– Передача сменила время? – опять спрашиваю я невпопад. –Уже половина десятого.

– Мать, включи мозги, – посуровел Аркадий, – на видик записали!

Ага, ясно теперь, почему все собрались в гостиной.

– Ну и что у нас тут происходит? – раздался веселый голосАлиски.

Тряся браслетами, бусами и цепочками, балерина ураганомвлетела в комнату.

– Почему прислуга у телевизора с хозяевами расселась?

Гадкий Фредди, обнимавший Алиску за слегка начавшую увядатьшею, гневно взвизгнул. Ирку с Катериной словно ветром сдуло. Фредди подошел кмирно спящему Банди и начал покачиваться возле него на кривоватых волосатыхногах.

– Хорошая обезьянка, – засюсюкала Алиска, – поиграй ссобачкой. Так что вы делаете?

Услыхав про кассету, она моментально потребовала повторитьпоказ, и мы снова начали любоваться на волшебно прекрасную Ольгу.

– Делаю тебе замечание, – отреагировала Алиса, – горбишься,плечи вперед уходят. Сидишь некрасиво, надо так.

И она ловко повела костлявыми ключицами. Зайка попыталасьповторить маневр и через секунду сказала:

– Поясница болит.

– Потому что привыкла крючиться, – резюмировала Алиса, –отвратительная привычка. Спина для женщины главное, даже не ноги, не жопа, негрудь, а спина.

Полноватая Маня попробовала сесть прямо и заявила:

– Голова кружится.

– Зато легкие распрямляются, – пояснила Алиска, – а то они утебя все время скукоженные, не привыкли по-нормальному работать. Знаешь, какприучиться держать осанку?

– Как? – оживилась Маня.

– А вот так, – сообщила балерина и со всего размаху треснулаКешку по хребту.

– Ой, – взвизгнул сын, – больно же!

– Правильно! – удовлетворенно воскликнула «учительница». –Здорово помогает. В балетных училищах железной линейкой по спине лупят, так иходишь затем оставшуюся жизнь, словно палку чувствуешь.

Кешка, морщясь, потирал лопатки. Фредди довольно заухал.Поведение хозяйки пришлось ему явно по вкусу. Моментально мерзкая обезьянаухватила бамбуковую палку, которой Ира раздвигает шторы, подскочила к Зайке и,радостно взвизгнув, опустила дубинку на ничего не подозревающую невестку.

– В чем дело?! – завопила интеллигентная Ольга. – Алиса,уйми свою паскудную обезьяну.