– Мой сын пристрастился к наркотикам!

– Это пройдет. Я тоже в молодости курил марихуану,потом от нее начинает тошнить – и меня тошнило.

Женщина почувствовала гордость и спокойствие: ее муж –человек опытный, он втянулся в мир наркотиков и смог из него выбраться! Мужчинас такой силой воли мог контролировать любую ситуацию.

В один прекрасный день Эдуард попросил велосипед.

– У тебя есть шофер и «мерседес-бенц». Зачем тебевелосипед?

– Для контакта с природой. Мы с Марией уезжаем надесять дней в путешествие, – сказал он. – Здесь недалеко есть место,где встречаются особые кристаллы, которые, как уверяет Мария, передают хорошуюэнергию.

Мать и отец получили образование при коммунистическомрежиме: кристаллы были всего лишь минералами с определенным расположениематомов и не излучали никакой энергии – ни положительной, ни отрицательной.Они стали наводить справки и обнаружили, что эти идеи о «вибрациях кристаллов»начали входить в моду.

Если бы сыну вздумалось поговорить на эту тему наофициальном приеме, он мог бы показаться смешным в глазах окружающих: впервыепосол признал, что ситуация становится нежелательной. Бразилия была городом,живущим слухами, и вскоре все могли бы узнать, что Эдуард склонен к примитивнымпредрассудкам. Соперники отца в посольстве могли подумать, что юноша всемуэтому научился от родителей, а ведь дипломатия – это не только искусствождать, но и способность всегда, при любых обстоятельствах соблюдать условностии протокол.

– Мальчик мой, так дальше продолжаться не может, –сказал отец. – У меня есть друзья в Министерстве иностранных делЮгославии. Я уверен, из тебя выйдет блестящий дипломат, а для этого необходимонаучиться принимать мир таким, как он есть.

Эдуард ушел из дома и в тот вечер не вернулся. Родителизвонили домой к Марии, в городские морги и больницы, но так и не услышалиникаких вестей. Мать потеряла веру в способность мужа контролировать ситуацию всемье, даже хотя он замечательно вел переговоры с посторонними.

На следующий день Эдуард появился, голодный и сонный. Онпоел и пошел к себе в комнату, зажег благовония, произнес свои мантры и весьдень и всю ночь спал. Когда он проснулся, его ожидал новенький с иголочкивелосипед.

– Поезжай за своими кристаллами, – сказаламать. – Отцу я все объясню.

Итак, в тот сухой и пыльный день Эдуард радостно ехал к домуМарии. Город был настолько хорошо спланирован (по мнению архитекторов) –или настолько плохо спланирован (по мнению Эдуарда), что углов в нем почти небыло. Он ехал по правой полосе скоростной трассы, глядя в небо, покрытое не дающимидождя тучами, и тут почувствовал, что внезапно поднялся к этому небу и сразу жепосле этого опустился и оказался на асфальте.

Я попал в аварию.

Он хотел перевернуться, ведь его лицо буквально впечаталосьв асфальт, но понял, что не в состоянии управлять своим телом. Он услышал шумтормозящих машин, крики людей, почувствовал, как кто-то подошел и попытался кнему прикоснуться, и тут же раздался крик: «Не трогайте! Если кто-нибудь еготронет, он может остаться калекой на всю жизнь!»

Секунды шли медленно, и Эдуард почувствовал страх. В отличиеот своих родителей, он верил в Бога и в жизнь после смерти, но все равно емуэто казалось несправедливым – умереть в 17 лет, глядя в асфальт, не насвоей земле.

– С тобой все в порядке? – услышал он чей-тоголос.

Нет, с ним было не все в порядке, он не мог шевельнуться, немог даже ничего сказать. Хуже всего было то, что сознания он не терял,полностью осознавал, что происходит вокруг и что произошло с ним. Неужели он непотеряет сознания? Бог не проявит к нему милосердия именно тогда, когда он,вопреки всему и вся, столь напряженно Его ищет?

– Уже идут врачи, – прошептал другой человек, взявего за руку. – Не знаю, слышишь ли ты меня, но успокойся. Ничегострашного.

Да, он слышал, и ему хотелось, чтобы этот человек –мужчина – продолжал говорить, заверяя, что с ним ничего страшного непроисходит, хотя он был уже достаточно взрослым и понимал, что так говорятвсякий раз, когда положение очень серьезно. Он подумал о Марии, о том районе,где есть горы кристаллов, исполненных положительной энергии, хотя столицаБразилии была крупнейшим средоточием всего того отрицательного, что емудовелось познать в своих медитациях.

Секунды превращались в минуты, люди продолжали пытаться егоуспокоить – и тут, впервые с момента происшествия, он почувствовал боль.Острую боль, которая раскалывала голову на части и словно распространялась повсему телу.

– Скорая уже здесь, – сказал мужчина, державшийего за руку. – Завтра снова будешь ездить на велосипеде.

Но на следующий день Эдуард лежал в больнице, обе его ноги иодна рука были в гипсе, и в ближайшие тридцать дней он не мог оттуда выйти. Емуприходилось выслушивать бесконечный плач матери, нервные телефонные звонкиотца. Врачи каждые пять минут повторяли, что самые тяжелые двадцать четыре часауже позади и что никакой черепно-мозговой травмы нет.

Семья связалась с американским посольством, которое, недоверяя диагнозам местных государственных больниц, содержало свою собственнуюмедицинскую службу и приглашало лучших бразильских врачей, достойныхобслуживать американских дипломатов. Иногда, следуя политике добрососедства,они не возражали против использования этих служб и другими дипломатическимипредставительствами.

Американцы привезли свое оборудование последнего поколения,сделали вдесятеро больше новых проверок и анализов и пришли к тому жезаключению, к какому приходили всегда: врачи государственной больницы всеоценили правильно и приняли верные решения.

Врачи в государственной больнице были, возможно, и хорошими,но вот программы бразильского телевидения были такими же безобразными, как и влюбом другом уголке мира, и Эдуард не находил себе занятия. Мария в больницепоявлялась все реже – наверное, нашла себе другого приятеля, который ездитс ней в горы за кристаллами.

В отличие от его непостоянной возлюбленной, посол с женойнавещали Эдуарда ежедневно, но отказывались приносить лежавшие дома книги напортугальском языке, ссылаясь на то, что ожидают назначения в другую страну,так что незачем изучать язык, который больше не понадобится ему в жизни. Такимобразом, Эдуард довольствовался тем, что общался с другими больными, обсуждал ссанитарами новости футбола и время от времени почитывал попадавшие ему в рукижурналы.