Я твой друг, понимаешь?

Я кивнул: согласен, мол.

— Я стою за тебя. Не важно, в какую игру ты играешь, я всеравно стою за тебя.

Я опять кивнул.

Он смущенно выпалил:

— Так что, так что… Пошли, надевай перчатки и продолжим.

— Раз-два-раз-два-раз-два-раз-два.

Когда мы закончили, я был вымотан так, что с трудомдвигался. Пот начал высыхать по всему телу.

— Тебе не следует принимать холодный душ, приятель, —заметил тренер, — возня с холодным душем хороша для парней, у которых под кожейтолстый слой жира. И даже в таком случае он приносит гораздо меньше пользы, чемобычно думают. Сейчас прими теплый душ, не горячий, чуть потеплей, чемтемпература тела.

Попробуй струю рукой, потом залезай под нее. Она сначалапокажется тебе холодной, и тебе захочется добавить горячей воды, но делатьэтого не стоит. Все, что тебе надо: стой, намыливайся и как следует растирайся.

Потом сделай воду попрохладней, но не настолько, чтобыперехватило дыхание, и продолжай охлаждать, пока не почувствуешь, что тебехочется выскочить. И тогда моментально выскакивай! Разотрись полотенцем, потомложись в кровать и… ну, тогда я остальное беру на себя.

Я принял душ.

Луи в комнате ждал меня, и я распростер свое влажноеослабевшее тело на кровати. У него в руках была бутылка, и когда он плеснулсебе из нее немного на ладонь, мне почудился запах спирта, ореха илавровишневой воды. Луи месил, толок, шлепал, растирал меня и повторял всеснова. Восхитительное чувство, особое расслабление — не вялость, а новоерождение, будто бежит очищенная кровь по жилам, кожа горит и светится.

С кухни донесся грохот кастрюль. Луи тихо ругнулся,оторвался от меня, рывком открыл дверь и крикнул туда, где раздался кухонныйшум:

— Эй, кто здесь повар, если не я?

Хелен низким голосом, в своей тягучей манере, ответила:

— Ты был им, Луи, теперь повышен до тренера. Теперь яорганизую завтрак.

Луи возвратился к кровати.

— Замечательная девушка, — заметил он, жесткими своимипальцами впиваясь в мои мышцы вдоль позвоночника.

Полчаса усиленного массажа минули. Наконец Луи посчитал, чтос меня достаточно. Я оделся, чувствуя себя немного утомленным, но невымотанным. Хелен уже накрыла на стол: грейпфруты, кофе, золотисто-коричневыетосты, толстые ломтики ветчины и яичница.

Мы приступили к еде; Хелен еще поставила жариться в большойсковороде оладьи.

Я чувствовал голод, правда, не волчий, а вполнечеловеческий… Я ел и ел, а мой желудок все не угомонялся. Луи с одобрениемсмотрел, как я мету все подряд.

Хелен с деланным испугом упрекнула Луи Хейзена:

— Он у тебя так растолстеет, что и ходить не сможет.

— Не наберет больше трех фунтов, — успокоил Луи. — Боксеррасходует энергию, и чтобы ее восполнить, должен есть. У Дональда не будет ниунции жира, и, братцы, каким же крепким парнишкой он станет!

Взгляд Хелен столкнулся с моим.

— Откуда такое внезапное желание овладеть мужским искусствомсамозащиты? — спросила она.

— Я устал служить для других живой боксерской грушей.

— И поэтому ты бросил работу, нанял инструктора по боксу и сходу приступил к бегу, массажу, урокам бокса и регулярным тренировочным боям?

— Совершенно верно, Хелен.

— А когда ты чего-то хочешь добиться, ты не останавливаешьсяна полдороге, не так ли?

— Так.

— По крайней мере, в некоторых делах… — Хелен отвернулась.

Луи продолжал свой инструктаж:

— А теперь, дружище, после завтрака ты ничем не занимаешься.Понимаешь? Спокойно сидишь час, пусть пища переваривается, почитай газету ипостарайся не двигаться. Не занимайся ничем, что расходует энергию.

Ничто в жизни не доставляло мне такого удовольствия, какэтот час полного отдыха, после которого я бодро объявил, что мне еще предстоитработа. Луи хотел, чтобы я проделал несколько дыхательных упражнений, немного«поработал головой», но я настоял на том, что сделаю это попозже, а сейчас сновыми силами рвану в город. Хелен заказала мне купить продукты и вручиласписок. А сама она останется в домике и займется уборкой. Луи я взял с собой.

До самого Рино Луи говорил только о замечательной миссФрамли. «У нее есть все, что нужно, — твердил он. — Высший класс! Ударь ее вчелюсть, у нее коленки, может, и подогнуться, но и только, да и то незаметно».

Я поставил машину на стоянку и велел Луи, чтобы тот черезполчаса вернулся сюда с продуктами, список которых вместе с двадцатью долларамиему передал.

«Деньги на расходы, — объяснил я Хейзену. — Если кончатся,скажи, я тебе дам еще».

В глазах Луи читалась преданность, как в глазах большогопса, когда он смотрит на любимого им хозяина.

«Все будет в порядке, дружище», — сказал Луи и засунулденьги в карман.

Я зашел в отель. Достал список номеров, закрылся втелефонной будке и принялся за работу. Обзвонил организации розничной торговлибакалейными товарами, кредитные бюро, молочные фермы и даже фирму попроизводству мороженого. Я объяснял, что представляю бюро льготного кредита вСан-Франциско и пытаюсь раздобыть хоть какую-нибудь информацию о миссис ЭлвеДженникс. Да, да, я знаю, что нет заявок о предоставлении кредита, но,пожалуйста, проконтролируйте доставку товаров в течение нескольких дней и, есливыплывет заявка от миссис Дженникс либо иная о ней информация, соблаговолитемне сообщить — я еще позвоню.

Странная вещь: не важно, какую легенду вы сочинили, новыудить что-то из фирмы можно, только представившись агентом по кредитованию.Тогда они вывернутся перед вами наизнанку. И почти никогда не спрашиваютсоответствующего удостоверения.

Я прошелся по банкам, рассказывая, что пытаюсь разыскатьукраденный чек, спрашивал, не имеют ли они каких-либо деловых контактов смиссис Дженникс, либо по имени-фамилии мужа — с миссис Сидней Дженникс, либопросто с миссис Элвой Дженникс. Большинство попадалось на удочку. Но один неклюнул. Управляющий банком пожелал разузнать побольше обо мне.

Что-то в его тоне подсказало мне, что миссис Дженникс моглачислиться среди клиенток этого банка. Да, вам могут сообщить, не нарушаяделовой этики, что не обладают нужной вам информацией, но если вдругинформация, которую вы стремитесь получить, у них есть, начинаются увертки иосложнения в процедуре ее выдачи.

Я вернулся к машине. Прошел уже час плюс десять минут. Рядомс картонной коробкой, набитой консервами, и двумя тяжелыми бумажнымихозяйственными сумками, нагруженными различными товарами, не обнаруживалосьникаких следов Луи Хейзена. Я подождал пятнадцать минут. Солнце переползлочерез крыши магазинов и обрушилось на улицы. На меня напала сонливость. Нервы имускулы расслабились. Мне было наплевать на Берту Кул и ее агентство. Прикрылглаза, чтобы их не утомлял блеск солнечного света — и вдруг резко пробудился,как вынырнул с большой глубины. Все это заняло у меня несколько секунд —осознать, где я нахожусь и как сюда попал.