Не разрушай его иллюзий. Пока, мистер Лэм.

Я не успел ей ответить: «До скорой встречи, миссис Лэм», какона выпорхнула наружу. Я же уселся за кухонный стол, взял телефонныйсправочник, составил список мест, куда хотел позвонить. Потом на глаза мнепопались какие-то старые журналы, я немного почитал, а затем… сказалосьотсутствие привычки к физическим нагрузкам: я погрузился в легкий сон, время отвремени приходил в себя, настолько, чтобы сообразить, что следовало бы пойти ипосмотреть, как там Луи себя чувствует. Но выбраться из удобного кресла не былосил, и я снова погружался в сон.

В конце концов, я пришел в себя и решил взглянуть на Луи. Онне спал. Приоткрыв налитые кровью глаза, посмотрел на меня снизу вверх.

— Привет, дружище, водички бы!..

— А кувшин прямо перед тобой.

Он криво улыбнулся, поднял кувшин и выпил прямо из горлышкаполовину содержимого большого стеклянного сосуда.

— Я — подлец! — четко выговорил он, ставя кувшин прямо напол. — И я знаю, что я подлец.

— Все о’кей, Луи.

— Мне бы хотелось, чтобы ты не был так чертовски тактичен.

— Давай не будем об этом.

— Дружище, мне было бы приятно совершить для тебякакой-нибудь пустячок — убить кого-нибудь или что-нибудь в этом роде. Естьзаказы?

Я улыбнулся ему:

— Как голова? Болит?

— Она у меня болит все время, — серьезно сказал Луи. — Вотпочему я закладываю. У меня головная боль с таких давних времен, что я с нейсвыкся. Я всегда старался компенсировать зрителям их расходы. Продолжалоставаться на ногах, обмениваться ударами, хотя по всем законам мне следовалобы лежать на полу и, не рыпаясь, слушать ругань болельщиков.

— Чуть погодя тебе станет лучше. Хочешь еще поспать?

— Нет. Я собираюсь встать и выпить море воды. Что случилосьс той бутылкой. Я ее ведь не закончил?

— Я ее там и оставил.

— Э, жаль… За виски было уплачено, — сказал он с сожалением.

— Пусть лучше останется в баре, чем в тебе.

— И тут ты прав, — сказал он, — боюсь только, что будувспоминать эти полбутылки виски… Тебе бы лучше вышвырнуть меня вон, дружище,пока я не навлек на тебя беду. Иного я не стою.

— Брось… Ты почувствуешь себя лучше, когда желудок сновапридет в норму.

Его налитые кровью глазки уставились на меня.

— Скажу тебе одну вещь. Я собираюсь обучить тебя всему, чтознаю, всем маленьким хитростям ринга. Я собираюсь сделать из тебя настоящегобоксера.

— Отлично, Луи. Теперь послушай. Я собираюсь прогуляться.Хелен в городе. Она вернется часа через два.

Ты в состоянии присмотреть за домом?

— Конечно.

— Не исчезнешь?

— Где мои брюки?

— Вон там, на стуле.

— Выверни карманы, забери все деньги, тогда не сбегу.

— Ты же мне вернул сдачу.

Он тяжело вздохнул:

— Что ж, прекрасно. Иди. — Он вновь взбил у себя за головойподушки и попросил: — Дай мне сигарету, дружище, и как только вода закончитпромывать мне желудок, я буду в полном порядке.

Я вышел на шоссе. Прошел с полмили пешком. Догнавшаяполуторка подбросила меня до города.

Киоск торговал газетами, выходящими во всех больших городахШтатов. Я нашел газету Лас-Вегаса… Полиция подняла шум по поводу исчезновенияХелен Фрамли.

Они прошли по ее следам до квартиры, где она скрывалась свечера убийства Гарри Бигана. Она исчезла, а полиция, уточнив действия некоегоДональда Лэма, частного детектива, пришла к выводу, что Хелен Фрамли,экс-боксер Луи Хейзен и Лэм покинули город вместе.

Полиция склонна была считать, что Хелен Фрамли либонепосредственно была замешана в убийстве, либо обладала очень важнымисведениями, и потому-то частный детектив, стараясь упредить полицию, дал ейвозможность ускользнуть в обмен на информацию, которую она могла емупредоставить. В газете содержался явный намек на то, что официальные лица,считая происшедшее особо важным делом, будут преследовать Лэма по закону, —возможно, за участие в уголовном преступлении. Хейзен, похоже, тоже был в немзамешан. Он без колебаний опознал в убитом Гарри Бигана, бывшегобоксера-профессионала по имени Сид Дженникс.

Слава Богу, полиция пока еще не связала меня с покупкойподержанного автомобиля.

Я позвонил, куда собирался, по-прежнему используя своюлегенду о сан-францисском кредите. Вырезал заметку из газеты Лас-Вегаса идвинулся из города.

Прошагал почти милю, пока, наконец, не поймал машину.

Хелен вернулась час спустя после моего возвращения.

Луи подал обед, потом вымыл и вытер тарелки. Втроем мысходили в кино, потом легли спать.

Луи Хейзен вытащил меня из постели на рассвете.

— Вставай, вставай. Сделаем пробежку, пока прохладно. Я нехочу, чтобы ты вспотел.

— На улице не прохладно, там просто холодно! — протестоваля.

— Ты будешь в порядке, когда выберешься наружу.

Луи просунул руки мне под мышки и поднял на ноги.

О, Боже, они едва не подогнулись, так болели мышцы.

— Черт возьми, Луи, я не могу заниматься сегодня.

Мне надо отдохнуть.

— Пошли, пошли, пошли, — повторял он.

Мы вернулись назад тихим пешим ходом, делая глубокие вдохи ивыдохи, Я внезапно понял систему диафрагмального дыхания, которую вдалбливал вменя Луи: выдыхай воздух до последней капли, прежде чем сделать следующийглубокий вдох.

Мы вернулись, надели жесткие боксерские перчатки. И мнеказалось, тренировались на солнце бесконечное количество часов. А потом Луизасунул меня под душ и снова толок и разминал мои мускулы, и усталость прошла.И силы просто распирали меня к тому времени, как Хелен наполнила кухню ароматомгорячего кофе…

В то же утро чуть позже у меня появилась зацепка-ниточка.

Служащий одной кредитной организации, поставляющей товары врозницу, доставил продукты миссис Сидней Дженникс в ее квартиру наКалифорния-стрит, дом номер…

Я отправился на место, припарковал драндулет, поднялся полестнице и нажал кнопку звонка. Женщина, открывшая дверь, была Корлой Бурк.

— Могу я войти?

— Кто вы?