— Друг Хелен Фрамли.

Корла Бурк сердито посмотрела на меня.

— Как вы меня нашли?

— Это — поучительная история. Как ее лучше вам рассказать —снаружи или внутри?

— Внутри. — Она приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы ясмог войти.

Я сел около окна. Корла Бурк, устроившись напротив меня,подыграла мне, сама начав разговор.

— Я просто не могла воспользоваться предложением миссФрамли, — сказала она. — Я написала и все ей объяснила.

Я занял позицию человека, в какой-то степени обиженного засвою подругу Хелен, и как ее друг имел право спросить:

— Не понимаю — почему?

— Это было бы нечестно.

— Уверен, это было бы гораздо лучше, чем то, что вы сделалина самом деле.

По лицу Корлы Бурк пробежала тревога. И что-то вродераскаяния — выстрел попал в цель.

— Я, конечно, не знала, как все получится… Ну, не моглазаглянуть в будущее…

И она нервно засмеялась.

— Мисс Фрамли старалась поступить с вами по справедливости,а вы… ну, скажем, не оценили это в полной мере.

— Мне, право, жаль… Как вы здесь оказались?

— Ну а где же еще вас искать?

— Почему вы хотели меня разыскать?

— Я думал, может быть, что-то можно предпринять, чтобывыправить положение.

— Нет, уже поздно.

— Насколько я знаю, нет еще…

— Боюсь, вы слишком оптимистичны… Пожалуйста, поблагодаритеот моего имени мисс Фрамли и передайте ей, что мне, конечно, не хочется, чтобыона считала меня неблагодарной, и я полагаю… А в общем, я полагаю, это все, чтонадо ей передать.

Я огляделся вокруг… Открытый чемодан, сложенная на столе идвух стульях одежда. На маленьком столике в углу возле окна — дамская шляпка,перчатки и кошелек. И там же еще — запечатанный конверт.

— Не возражаете, если я закурю?

— Конечно, нет. Я тогда тоже за компанию.

Я угостил ее сигаретой, зажег спичку, в поисках пепельницыпостарался расположиться так, чтобы оказаться у края стола. И схватил письмо!

Она увидела, что происходит, метнулась к столу. Сделалапопытку вцепиться в письмо. Я сказал:

— Если оно не из Лас-Вегаса, оно мне не интересно.

Если оттуда, я собираюсь его прочесть!

Она схватила меня за руку. Я оттолкнул ее. Ухитрилсяускользнуть от нее за стол, проворно вытащил из конверта листок бумаги и успелпрочитать, что там написано быстрым летящим почерком:

«Частный детектив Дональд Лэм занимается делом.

Он виделся с Хелен Фрамли. Дружок Хелен, мужчина по фамилииБиган, был убит прошлым вечером. Вам оставаться в Рино — небезопасно. Найдитеглубокую нору в другом месте».

Письмо было подписано просто инициалами «А.У.».

Я сказал:

— Давайте будем откровенны друг с другом и тем самымсэкономим время. Меня зовут Лэм. Артур Уайтвелл нанял меня, чтобы разыскатьвас, поставив об этом в известность Филиппа… Ну, а теперь почему бы вам нерассказать мне свою историю?

Сражение было проиграно. Силы покинули Корлу.

— У меня есть версия. Я могу ее изложить, чтобы помочь вам…начать разговор.

Корла молчала, стояла и смотрела на меня так, будто я былединственным убежищем после опустошившего все и вся циклона.

— Итак… Артур Уайтвелл не хотел, чтобы его сын на васженился. Он считал, что Филипп мог бы найти более выгодную партию. Но Филиппсильно любил вас, а Уайтвелл некоторым образом психолог. Он понимал, что, вобщем-то, его возможности ограничены, потому что Филипп если и был в чем-тонезрелым человеком, то отнюдь не в личных своих чувствах, тут он — настоящиймужчина. Отец никогда не понимал сына по-настоящему, но осознавал, чтосуществует пропасть, через которую ему никогда не перекинуть мост. То есть онпонимал, что любая попытка встать между вами вызовет полный его разрыв с сыном…А потом случилось что-то, сыгравшее отцу на руку. У него появилась возможность,которую он искал. Он так все организовал, что вы просто выпали из картины, иоставил Филиппа залечивать раны в одиночку. Однако, — продолжил я, — Филипппринял случившееся так близко к сердцу, что отец почувствовал: надо что-топредпринять. Да, Филипп чувствителен, он не потерял представлений о чести ипорядочности, так и не научился игнорировать интересы других людей. Вашеисчезновение, — Он ведь не знает, что это сговор, — для него оказалось слишкомтяжелой ношей.

Корла тихо плакала, даже не пытаясь что-либо сказать.

Я подошел к окну, поглядел вниз на грязный задний двор,битком забитый какими-то старыми ящиками. Между двумя столбами уныло свисалабельевая веревка. В лужицах отражалось солнце. На куче сырого песка валялисьдетское жестяное ведерко и лопатка… Я постоял спиной к комнате: пустьвыплачется, успокоится без неприятного чувства, что я за ней наблюдаю.

Прошло несколько минут, прежде чем Корла овладела собой втой степени, чтобы вести разговор.

— Вы думаете, мистер Уайтвелл мог предположить, что вы меняотыщете?

— Не знаю. Все, что мне известно: нас наняли для того, чтобынайти вас.

— Но он поставил мне условие, что я так должна организоватьсвое исчезновение, чтобы меня никто никогда не нашел. На этом он настаивал. Нотогда выходит, что приглашение вас к розыску — просто уловка, чтобы успокоитьФилиппа?

— Так оно и есть.

Она ухватилась за последнюю соломинку.

— Но нанять хорошего детектива — это ведь стоит большихденег, правда?

— Да?

— А вы, должно быть, хороший? И он не пожалел…

Если ей хотелось продолжать себя обманывать, у меня это невызывало возражений.

— Кажется, мы справляемся со своими делами в агентстве.

— Не можете ли вы мне что-нибудь еще рассказать, чтобы японяла, каковы в настоящее время истинные чувства и намерения мистераУайтвелла?

Только после того, как вы расскажете мне, что произошло.Тогда я, возможно, смогу связать концы с концами.

— Но, похоже, вы уже все знаете. Например, о Хелен Фрамли.

— Нет, я знаю только, что она написала вам письмо.

О чем оно — могу лишь гадать.

— А как вы думаете, что было в письме?