— Я не знаю, Джесс, — проговорил оннаконец. — Спроси лучше у мамы.

— Но ведь это из-за него она ушла от тебя? —повысила голос Джессика, и Марк снова покачал головой. Марку не хотелосьотвечать на этот вопрос, к тому же он боялся сказать нечто такое, что ещебольше усугубит и без того непростую ситуацию.

— Как ты думаешь, он у нее давно? — снова спросилаДжессика. — Может быть, мама ездила в Нью-Йорк вовсе не к бабушке, а кнему?

— Нет, она ездила к бабушке, — твердо сказалМарк. — Бабушка очень долго и тяжело болела, к тому же Дженнетбеспокоилась и за дедушку тоже. — Это была только часть правды, но Маркуне хватило духа сказать, что именно тогда все началось. Пусть это сделаетДженнет, подумал он про себя.

Рано или поздно ей придется все рассказать детям, если онане хочет их потерять. Если все откроется само, доверие Джессики Дженнет вряд лиудастся вернуть.

— Я хочу домой, в Калифорнию, — напрямик сказалаДжессика. Она уже не плакала, только изредка шмыгала носом.

— Я тоже хочу к тебе, папа, — вмешался Джейсон,который взял трубку второго аппарата. Он не плакал, но голос его заметнодрожал. — Я его ненавижу, этого ублюдка! Уверен, тебе бы он тоже непонравился. Типичная нью-йоркская задница!

— Я вижу, Нью-Йорк так и не повлиял на твои манеры,сын, — заметил Марк. — Вот что я вам скажу, дети: вам надо .серьезнопоговорить с матерью, но только не сейчас, не когда вы так расстроены. И, какни неприятно мне это говорить, мне кажется, что вы должны дать мистеру Джойсушанс.

Он, однако, очень сомневался в том, что его детям можетпонравиться ухажер матери — любой ухажер, а не только Эдам Джойс. То же самоеотносилось и к нему: если когда-нибудь он будет встречаться с какой-нибудьженщиной, Джессика и Джейсон, несомненно, воспримут ее в штыки, и тогда егождет то же самое, что переживала сейчас Дженнет. Впрочем, Марк был еще довольнодалек от того, чтоб" искать новую подругу жизни, так что в ближайшее времяэта опасность ему не грозила.

— Вне зависимости от того, сколько ваша мама с нимзнакома, — проговорил он, — мистер Джойс может оказаться оченьнеплохим человеком. Я уверен, что со временем вы к нему привыкнете. Подумайте отом, что он, возможно, очень дорог вашей маме, — подумайте и будьтеснисходительны и к ней, и к нему. В любом случае вам не стоит решать сгоряча.

Он привел самые разумные доводы, какие только пришли ему наум, но все было тщетно. Дети просто не желали к ним прислушиваться. Но и в том,чтобы настраивать их против человека, которого Дженнет любила и ради которогоушла от него, Марк не видел никакого смысла. Все равно того, что случилось,поправить уже было нельзя, и, если в конце концов Дженнет выйдет за Эдама замуж,им всем останется только смириться с этим. Другого выхода Марк не видел.

— Нам пришлось ужинать с ним! — сказал Джейсоннесчастным голосом. — Он ведет себя так, будто он может заставить мамусделать все, что ему захочется, а она только скачет вокруг него, как дурочка.Только и слышно: «Да, Эдам!», «Хорошо, Эдам!» Когда он, наконец, свалил, онанаорала на нас, словно мы нахватали двоек или разбили в школе стекло. А потомона плакала. Мне кажется, этот ублюдок ей нравится…

— Может быть, и так, — признал с сожалениемМарк. — Только, пожалуйста, не называй его ублюдком, Джейсон.

Это грубо, а грубостью дела не поправишь.

— Я хочу домой, па!.. — снова подала голосДжессика, но даже дома, куда бы они могли вернуться, уже не было. — Я хочужить с тобой и ходить в свою старую школу.

— И я тоже! — вмешался Джейсон.

— Кстати о школе, — спохватился Марк. — Вы неопоздаете?

В Нью-Йорке была уже половина восьмого, и он ясно слышал назаднем плане голос Дженнет, которая что-то кричала детям. Она, несомненно,кричала бы еще громче, если бы слышала, что говорили Джессика и Джейсон отцу,но, к счастью, Дженнет ни о чем не догадывалась. Марку даже показалось — она незнает, что они звонят именно ему.

— Ты поговоришь с мамой насчет Калифорнии? Ну, чтобы мымогли переехать к тебе?.. — негромко, но настойчиво спросила Джессика,подтверждая его подозрения.

— Нет, — ответил Марк и, почувствовав ееразочарование, быстро добавил:

— Я считаю, вы должны хотя бы попытаться привыкнуть кНью-Йорку — ведь прошло так мало времени… — Ему-то казалось, что прошла целаявечность, да и детям, наверное, тоже, но он заставил себя продолжать:

— Дайте маме шанс. В любом случае это очень серьезнаяпроблема, и ее нельзя решать второпях. Я хочу, чтобы вы немного успокоились икак следует подумали… А сейчас отправляйтесь в школу, иначе вы опоздаете. Мыпоговорим обо всем позже. — «Много позже, — подумал он, — когдапройдет боль».

После этих его слов голоса у детей стали совсемрасстроенными, зато Джессика впервые за два месяца сказала ему на прощание, чтолюбит его. Марк понимал — это произошло только потому, что в данную секунду онаненавидела свою мать, и все же ему было приятно. Кажется, он принял правильноерешение, когда не поддался эмоциям и не стал торопить события. Пройдетсколько-то времени, и дети привыкнут к Эдаму, может быть, даже полюбят его. Немогла же Дженнет ошибиться, когда убеждала его, что Эдам — хороший человек. Ивсе-таки в глубине души Марк продолжал надеяться, что его дети никогда непримут этого чужого мужчину, который нанес их семье сокрушительный удар, —не примут хотя бы из чувства лояльности по отношению к своему отцу. Он хотел быбыть великодушным, но после всей боли, которую причинила ему разлука с Дженнет,это было очень нелегко.

Положив трубку, Марк долго лежал без сна, раздумывая, чтоему предпринять. И решил, что пока он ни во что не станет вмешиваться. Нужнопосмотреть, как будут развиваться события дальше.

И, повернувшись на бок, он снова попытался заснуть, но ввисках как будто кто-то работал кувалдой, затылок наливался тупой болью, аперед закрытыми глазами плавали черные круги. В конце концов Марк не выдержал.Встав с кровати, он прошел на кухню, принял две таблетки аспирина. Времени былооколо шести утра по западному времени.

Значит, в Нью-Йорке уже девять, подумал Марк и, вернувшись вспальню, решительно набрал номер Дженнет.

Марк не сразу узнал голос своей жены. Дженнет была явнорасстроена, если не сказать больше.

— Хорошо, что ты позвонил, — сказала она, даже неудивившись его звонку. — Вчера я познакомила детей с Эдамом.

Они вели себя ужасно. Джессика нагрубила ему и мне, аДжейсон заперся в своей комнате и не хотел выходить.

— Знаешь, меня это нисколько не удивляет, —перебил Марк. — А тебя? Не слишком ли ты поторопилась? Мне кажется, тотфакт, что ты с кем-то встречаешься… Они еще не готовы воспринять это спокойно.Кроме того, они наверняка догадались, что вы уже давно знакомы.