— Я думаю, в нем заключалась ловушка.

— Расставленная этой Хелен Фрамли?

— Я не думаю, что Хелен Фрамли когда-нибудь писала этописьмо.

— Но я получила письмо от нее.

— Почему бы вам не рассказать мне все, что знаете вы, апотом уж мы сопоставим, кто что знает.

Корла задумалась.

— Вы догадываетесь, что послужило причиной моего бегства?

— Сид Дженникс.

Она кивнула. И начала, наконец, рассказывать:

— В детстве я была просто маленькой дурочкой.

У которой… у которой всегда была страсть к сильным.

И, если хотите, к насилию. Мне нравился бокс и боксеры. Яобожала футбол[4]. Мы с Сиднеем учились в одной школе. Он играл в футбольнойкоманде. Потом в школе стал моден бокс, и Сидней был сильнее всех.

Герой поединков. Многие родители были против увлечениябоксом, но Сидней оставался кумиром каждого мальчишки в школе. И… моим. Ипостепенно превратился в драчуна-забияку, умеющего получить выгоду от своейсилы. Тогда я этого не понимала.

В общем, я продолжала дружить с Сиднеем и в последнем классеперед выпуском, хотя моим родителям эта дружба не нравилась. Сидней после школызанялся профессиональным боксом, начал строить из себя мученика идеи… а я, вобщем, когда Сидней стал зарабатывать достаточно, чтобы меня содержать, яубежала вместе с ним, и мы поженились. — Корла пожала плечами и как-то усталодобавила: — Конечно, это оказалось ужасной ошибкой. — С минуту помолчала, какбы прикидывая, нужно ли обойти то, о чем теперь предстояло рассказать. Затем вновьпустилась в повествование: — Мы прожили вместе почти три месяца. Первые две илитри недели я была совершенно околдована. Но постепенно… у меня началиоткрываться глаза. Сидней был силен, жесток и при этом — труслив. Если на рингемог с кем-то справиться, то становился безжалостен и добивал противника. Когдапроигрывал, всегда находил массу оправданий себе. Он, пожалуй, мог бы достичьвершины, но… когда регулярно начал встречаться с лучшими боксерами… Однако язабегаю вперед. Когда я вышла за него замуж, он только вышел из категорииновичков, и на него обратили внимание. Известность сбила его с толку. Он ведьочень эмоционален и до безумия ревнив.

Он начал обращаться со мной как со своей личнойсобственностью… и его поступки по отношению ко мне, когда слетал внешний лоск иобнаруживалось, что под ним, — были отвратительны…

— Нет надобности вдаваться в подробности, — сказал я. — Чтопроизошло, когда вы его оставили?

— Я устроилась на работу. Еще в школе пробовала себя, атеперь стала совершенствоваться в работе секретаря, радовалась, что мне этаработа удается.

— Развода не было?

— Я думала, Сид добился развода. Это была самая подлая шуткаиз тех, что он сыграл со мной. Я заявила ему, что хочу быть свободной. Онвозразил, что лучше подождать год, а потом развестись под предлогом прекращениясупружеских отношений. Он не желал, чтоб на него повесили обвинения в жестокомобращении с женой, это, мол, повредит его карьере… Мы стали ждать, когдапройдет этот год. Важный год для Сиднея: семь или восемь месяцев он шел всевремя вверх, но потом… за три месяца… скатился вниз. Я не знаю всего, чтослучилось, но его импресарио пришел к выводу, что он трус, что на ринге онлюбит только избивать боксеров слабей себя, а не честно сражаться, как подобаетспортсмену. Я уж не знаю, как случилось… то, что случилось. Какая-то темнаяистория, какая-то махинация… предал своего импресарио и намеренно проиграл бой…или что-то в этом роде. До меня дошли слухи. Как бы там ни было, десять месяцевспустя после нашего разрыва он пришел ко мне. Он был в отчаянии. Говорил, чтоему никак не удается взять себя в руки после моего ухода. Сказал, что вместе сомной из его жизни ушло вдохновение. Ну, в общем, когда под ногами почвазаколебалась, он начал искать сочувствия. Он заявил мне, что относится к теммужчинам, кому для вдохновения в жизненной борьбе нужна женщина, и раз он неможет вернуть меня обратно, а это он понимает… ну, словом, он встретил другуюдевушку, хотя никогда не будет испытывать к ней тех чувств, какие испытывал комне, но она безумно любит его, и ему она, в общем, нравится. — Корла горькорассмеялась: — В этом был весь Сидней: она его безумно любила, а ему онанекоторым образом нравилась.

— И что ему было нужно от вас? — спросил я.

— Он хотел поехать в Рино и развестись.

— И предложил, чтобы вы за это заплатили? — догадался я.

— Я дала ему деньги. И он сказал мне, что с разводом всепрошло гладко.

— А девушка?

— Он на ней женился. А я не дала себе труда проверить записьо разводе.

— А он и не разводился?

— Да, он просто взял деньги, что я ему дала, чтобыпроизвести впечатление на ту, другую девушку. Он убедил ее выйти за него замуж.У нее были какие-то сбережения. Сидней и до них добрался.

— Это была не Хелен Фрамли? — спросил я.

— Нет. Ее звали Сэди… Ну, потом я полностью потеряла его извиду. Слышала, что он оставил ринг.

У комиссии по боксу на него что-то имелось… ну, криминалкакой-то, который закрыл ему путь на ринг.

Да я и не думаю, что он очень рвался туда. Он был не из тоготеста сделан, чтобы держать удары в честной борьбе.

— И вы встретили Филиппа?

— Да. И я встретила Филиппа. Взяла себе имя Корла Бурк,чтобы забыть прошлое, начать все сначала. Видите ли, мой отец…

— Нет надобности копаться в подробностях. Переходите к ХеленФрамли.

— Я получила от Хелен Фрамли то весьма странное, удивившееменя письмо. Она написала, что прочла в газете… ну, да вы знаете… Я, мол,собираюсь выйти замуж, между тем… она знакома с Сиднеем и часто слышала егорассказы обо мне… знаю ли я, что Сидней так и не развелся. Она дальше писала,что Сидней очень изменился со времени нашей совместной жизни, стал гораздоспокойней и всерьез решил чего-то добиться в жизни. Она не была уверена, что унего в настоящее время есть деньги на развод, но если я не хочу ждать, она можеттак все организовать, что я спокойно могу выходить замуж, а после того, каквыйду замуж за Филиппа, Сидней примется за дело и добьется развода.

Она написала, что у него была полоса неудач, но черезнесколько недель у него снова появятся деньги.

— Сколько денег на этот раз ему было нужно? — спросил я.

— Она ни о чем подобном даже не упомянула. Вообще о том, чтоя должна дать деньги. Она высказала мнение, что, если он, Сидней, сможетраздобыть себе достаточно денег для того, чтоб обосноваться в каком-нибудьбизнесе, — это будет все, чего он желает, и что больше я никогда о нем неуслышу.