Несмотря на тяжелую судьбу, Карина сохранила ясность ума ибыла приветлива. Эвелина любила девочку и искренне обрадовалась, когда у тойпоявилась подружка, Настя Килькина.

Вот последнюю директриса не могла назвать вполне адекватной.Настя пугалась собственной тени, легко начинала плакать и решительноотказывалась оставаться одна.

В паре Карина – Настя инвалид оказалась лидером, сильнойличностью, а здоровая физически девочка слабой, ведомой, какой-то сломленной. Детибыли невероятно похожи, беленькие, голубоглазые, худенькие, востроносые, акогда сделали одинаковые прически и вовсе начали смахивать на близнецов. Воттолько характеры у подруг оказались полярными: Карина напоминала боевого слона,упорно идущего к цели, а Настя пугливого ленивца, крикни на него – и онсвалится с дерева.

Шли годы, а девочки дружили все крепче и крепче. В концеконцов Карина попросту переехала жить к Килькиным. Это было против всякихправил, но Эвелина закрывала глаза на нарушение. Во-первых, барак стоял натерритории психоневрологического диспансера, а во-вторых, директор не хотеларушить дружбу девочек.

Ну а когда девочки выросли, в интернат явился нотариус, иЭвелина узнала о готовящейся сделке.

В первый момент директриса испугалась и помчалась к Карине.

Та совершенно спокойно сказала:

– Я имею право распоряжаться своей площадью, она моя позакону. Квартира не государственная, кооперативная, поэтому проблем невозникнет. Мы с Настей хотим жить вместе, она оформит надо мной опекунство поправилам, через суд.

– Настя не работает, – попыталась внести ясность Эвелина, –студентке не разрешат опеку.

– А Зоя Андреевна на что? – улыбнулась Карина. – С ней-топорядок. Не волнуйтесь, Эвелина Лазаревна! Скоро я уеду от вас.

Так и вышло. Эвелина Лазаревна была поражена, узнав, с какойскоростью Килькина провернула дело. Стало понятно, зачем Карина подарила ейсвою квартиру. Человеку без собственной жилплощади опекуном инвалида не стать,а Зоя Андреевна жила в служебной квартире.

Авдеева уехала с Килькиными, но Зоя Андреевна продолжалаработать в интернате. Пару раз Эвелина спрашивала:

– Как девочки?

– Хорошо, – сухо отвечала медсестра, – учатся, все у насзамечательно.

Казакова замолчала, потом осторожно спросила:

– А что случилось с Настей? Вы же приехали неспроста,телевизор лишь повод?

– Верно, – согласилась я, – хотела поговорить с Кариной,спросить, чем Килькины заслужили такой подарок, но теперь мне многое сталоясно. А где сейчас Карина?

– Так с Настей!

– Вы уверены?

– А где ж ей быть? – изумилась Эвелина.

– Действительно, – пробормотала я, – почему вы решили, будтос Настей что-то случилось?

– Ну… так, – нехотя ответила директор.

– Отчего не предположили, что беда стряслась с Кариной?Инвалиды более уязвимы!

– Только не Кара, – усмехнулась Эвелина, – она себя в обидуне даст, а Настя… Та совершенная амеба! Думаю, ее Зоя в детстве затравила, яслучайно стала свидетельницей очень неприятной сцены!

– Какой? – напряглась я.

Эвелина вытащила сигареты.

– У нас у забора куст сирени растет, за ним лавочка стоит,ее с дорожки не видно. Один раз иду домой и слышу шорох…

Казакова сразу поняла, что на скамейке сидит кто-то изобитателей интерната, другим людям просто нечего здесь делать, время клонилоськ вечеру, скоро отбой. Казакова решила обогнуть куст и вернуть подопечных впалату. У многих обитателей интерната при отсутствии разума обострены половыеинстинкты, и одной из основных задач медиков было не допустить греха.

Эвелина решительно шагнула к кусту и тут услышала сердитыйголос Зои:

– Ты мне надоела! Брошу тебя.

– Мамулечка! Не надо, – захныкала Настя.

– Привяжу в лесу к елке и уйду!

– Не надо!

– Чего, испугалась?

– А-а-а!

– Говори нормально!

– Да-а-а!

– Хочешь в чащу?

– Не-е-ет!

– Будешь слушаться?

– Да-а-а, – рыдала Настя, да так отчаянно, что у Эвелинызащемило сердце.

– Смотри у меня! – не успокаивалась Зоя.

– А-а-а!

– Замолчи!!! – рявкнула мать.

Из-за кустов донесся шелест, потом странные квакающие звуки.

– Ну хватит, – уже ласковым тоном сказала медсестра, –перестань! Ты же знаешь, что я тебя люблю! Успокойся! Ради тебя стараюсь!Хочешь всю жизнь в Фолпине гнить?

– Не-ет!

– Значит, слушайся!

– Да-а-а! Мне страшно! В лесу привяжут к елке!

– Ты со мной, бояться некого.

– Да-а-а! – заикала Настя. – А я боюсь.

– О господи! Вот таблетка, живо ешь!

– Не хочу-у-у!

– Жри говорю!

– Не-ет! У меня от них голова болит!

– Ну все! Завтра точно в лесу окажешься! Позвоню тете Лизе,она Богдана пришлет! Глотай!

– Не-ет!

– Тихо, тихо, – заворковала Зоя, – всего-то и делов –лекарство выпить. А теперь сама рассуди! Зачем я тебя кормлю, пою, лечу, а?Если б хотела тебя выгнать, к чему время тратить? Живу тут только из-за твоихмедикаментов. Где их еще достать? А ты без таблеток в дуру превратишься!

– Как Оля из седьмой палаты? – дрожащим фальцетом спросилаНастя.

– Еще хуже, – успокоила ее добрая маменька, – как баба Клаваиз шестнадцатой.

– Не хочу!

– Тогда слушайся! И заживем богато! Пошли домой. Я тебялюблю!

– Ма-а-ама-а! Не бросай меня!

– Я никогда тебя не оставлю, – заверила Зоя, – солнышко,птенчик мой, ну, побежали, хочешь мороженого?

Эвелина Лазаревна бросила на стол пачку сигарет.