– Очень приятно, что вы хотите?

– Помочь вашему дому материально. Вас это не обидит?

– Что вы, – засмеялась Эвелина Лазаревна, – с огромнымудовольствием примем любые подарки, но по продуктам есть ограничения.

– Я хочу приехать сегодня, скажите, вам нужен телевизор?

– Прямо в больное место угодили, – пришла в восторгдиректриса, – у нас недавно «Рубин» сдох! Столько лет пропахал – и каюк. Яголову сломала, где денег взять! Нам вас господь послал.

– Приеду около полудня, – заверила я и полетела к машине.

Слава богу, теперь в нашей стране нет проблем с товарами, яспокойно приобрела лазерную панель, видеосистему и кучу кассет со старымисоветскими лентами. Конечно, в коммунистические времена в магазинах зиялипустые полки, а о приобретении хорошего телика оставалось только мечтать. И ещенадеяться, что рано или поздно в профкоме вам дадут заветный талончик спечатью, по которому вы получите кота в мешке. Но вот кино в прежние годы былокуда добрее нынешнего, инвалидам лучше смотреть «Любовь и голуби» или«Девчата», чем ленты со стрельбой и кровью.

Эвелина Лазаревна встретила меня, как родную дочь последолгой разлуки.

– Дашенька! – заахала она. – Можно вас так называть? Царскийподарок! Мальчики, Рома, Коля, сюда!

Два широкоплечих парня с добродушными лицами даунов подошлик директрисе.

– Мы тут, – хором сказали они.

– Берите коробки и несите в зал.

Юноши закивали и ухватили коробки.

– Мальчики не уронят аппаратуру? – забеспокоилась я.

– Нет, Рома и Коля сильные и очень аккуратные, – заулыбаласьЭвелина Лазаревна, – они мои помощники. Мы вообще стараемся жить одной семьей.Кто покрепче – тот помогает слабым. Вон там, видите, бабушка с палочкой?

– Да, – кивнула я.

– Это Римма Матвеевна, она одинокая, после инсульта совсемплохая была, думали, не жилица, но ее Степочка почти вылечил. Вон он, рядомкатится!

Я прищурилась и увидела около коленей бабушки странноесущество очень маленького роста.

– У него ног нет, – пояснила директор, – такой он родился,мать алкоголичка, отец неизвестен. Степочка с задержкой в развитии, но очень,очень добрый. Когда Римму Матвеевну привезли, он решил, что она его бабушка, нувзял и так подумал! Целыми днями у ее кровати сидел, стихи читал, песни пел. Иона на поправку пошла, да так быстро! Теперь они везде вместе! Есть у нас,конечно, совсем тяжелые, в третьем корпусе. Вот где беда! Но все же в основномадекватные люди, насколько могут быть адекватны старики и никому не нужныеинвалиды. И коллектив у нас замечательный!

Эвелина Лазаревна схватила меня за руку и повела по зданию.Кругом царила восхитительная чистота, кровати в палатах были накрытыотносительно новыми пледами, на тумбочках лежали салфетки, на окнах виселиситцевые занавески.

– Мир не без добрых людей, – рассказывала директриса, – вотнедавно подарили нам партию спортивных костюмов. Они висели, висели в магазинеи не продались. Хранить залежалый товар дороже, чем его утилизировать.Позвонили нам и спросили: «Берете? Привезем. Только они из моды вышли!» Вотчудаки! Какая нам разница! Мы забрали и всех приодели. Сердце радуется, какиенаши красивые стали! Еще с издательством договорились, они библиотеку намподарили. Чудесные книги! А теперь вы с телевизором, видеомагнитофоном идисками. Да, кстати, где ведомость?

– Вы о чем? – не поняла я.

– Надо же расписаться и оформить подарок для вашейбухгалтерии!

Я улыбнулась.

– Фонд основан на мои личные средства, я помогаю, комузахочу, отчитываться мне не перед кем.

Эвелина Лазаревна всплеснула руками.

– Огромное спасибо! Давайте угощу вас обедом! У нас чудесноготовят. Вот здесь и сядем, в столовой, мы едим вместе с подопечными.

Мы устроились за небольшим столиком, покрытым скатертью вбело-красную клетку. Оксана, всю жизнь прослужившая в клинике, один раз сказаламне:

– Если врачи и медсестры питаются на больничной кухне,значит, не воруют и правила гигиены соблюдают. Когда персонал даже незаглядывает на пищеблок, лучше местные разносолы не пробовать.

– Почему вы решили именно нам помочь? – полюбопытствовалаКазакова, подвигая ко мне тарелку с блинчиками.

– О вашем доме идет хорошая слава, и я абсолютно уверена,что после моего отъезда телевизор будет стоять в общем зале, а не переедетдомой к местному начальству, – объяснила я.

– Кто же вам рассказывал о Фолпине? – продолжала удивлятьсяКазакова.

– Зоя Андреевна Килькина, – невозмутимо ответила я.

Эвелина Лазаревна вскинула брови.

– Зоя?

– Да, да.

– Вы с ней знакомы?

– Это кажется вам странным?

Казакова стала вертеть в руках чайную ложку.

– Трудно представить, что Зоя имела друзей.

– Она выглядела нелюдимой? Хмурой букой?

– Нет, – вздохнула Эвелина Лазаревна, – просто была оченьзакрытой. Когда нам позвонили из милиции и сказали, что Килькина покончила ссобой, я поняла, что не знаю о ней ничего, кроме анкеты, об остальном можнобыло лишь догадываться!

– Вы можете рассказать о Зое Андреевне и Насте? Какие у нихбыли отношения?

Эвелина Лазаревна положила ложку на стол.

– Для этого вы и привезли телик? Вам нужны сведения оКилькиных?

– Что вы, просто…

– Ладно вам, – махнула рукой Казакова, – пойдемте ко мне вкабинет, там и потолкуем.

Усадив меня на диван, директриса сказала:

– Могу изложить только известную всем информацию. В своевремя мы испытывали огромные трудности. Финансирование свелось почти к нулю,зарплату сотрудникам задерживали надолго, работа у нас непростая, вот персонали начал разбегаться.