Ему хотелось ударить ее, но он сдержался.

— Послушай меня. Ничего подобного не было. Не говориглупостей, Зоя. Я больше чем вдвое старше тебя. Ты заслуживаешь лучшего.

— А… понимаю. — Ее зеленые глаза вспыхнули. —Куда уж лучше! Здесь ведь у меня одно сплошное счастье! Я тебя половину этойвойны ждала, чуть дыша от страха, что тебя убьют, а теперь ты как ни в чем небывало садишься на пароход и возвращаешься в Нью-Йорк. Так легче для тебя, правда?

— Нет, не правда. — Он отвернулся, чтобы она невидела, как на глаза у него навернулись слезы. Может, это и к лучшему:ожесточившись, Зоя будет меньше страдать, когда он уедет. — Я очень люблютебя. — Он направился к двери и обернулся напоследок.

— Убирайся! — Он был потрясен. — Зачем ждатьеще два дня? Почему бы не покончить с этим сейчас?

— Мне бы хотелось попрощаться с графиней.

— Она спит, и я сомневаюсь, что она захочет попрощатьсяс тобой. К тому же ты ей никогда не нравился. — Зое не терпелось, чтобы онпоскорее ушел и можно было выплакаться в одиночестве.

— Зоя, пожалуйста… — Ему хотелось снова обнять ее, ноон знал, что этого делать не стоит. Пусть думает, что она сама порвала с ним,не надо задевать ее гордость. Лучше, если сердце будет разбито только у негоодного.

Капитан ненавидел сам себя, когда спускался вниз по лестницеи вышел, хлопнув дверью, на улицу. Ненавидел себя за то, что сошелся с ней.Он-то с самого начала знал, что ей будет больно, но не подозревал, что будеттак же больно и ему самому. Но он был уверен, что поступает правильно. Назаддороги нет. Он слишком стар для Зои, и, даже если сейчас ей очень плохо, ейлучше освободиться от него, связать свою жизнь с человеком своего возраста, начатьжизнь заново.

Следующие два дня у Клейтона было тяжело на сердце. Наканунеотъезда он пошел в банк и выписал чек на пять тысяч долларов. Он вложил чек вписьмо к графине, умоляя ее принять деньги, и в случае необходимости просилобращаться к нему. Клейтон заверил ее, что всегда будет другом их семьи и чтоего чувства к Зое умрут только вместе с ним.

«Я поступил в ее интересах, клянусь. Убежден, вы тоже хотелитакой развязки. Она моложе меня и еще будет счастлива, не сомневаюсь. А сейчася прощаюсь с вами обеими с печальным, но любящим сердцем».

Капитан поставил свою подпись и приказал капралу из штабагенерала Першинга доставить письмо утром, когда он уедет.

В день его отъезда прибыл президент Вильсон с супругой. В ихчесть на Елисейских Полях состоялся парад; а в это время с капитаном на бортуот пристани в Гавре отошел пароход. Капитан неотрывно думал о Зое.

Несколько недель после отъезда Клейтона Зоя просидела вбывшей комнате Антуана и проплакала, думая, что умрет от разрыва сердца. Жизньпотеряла для нее всякий смысл. Она варила для бабушки суп, совершенно неудивляясь, откуда взялись деньги на продукты. Вскоре после отъезда КлейтонаЕвгения Петровна послала князя Марковского в банк, после чего сунула несколькобанкнот Зое, желая, вероятно, обрадовать внучку.

— Мне удалось кое-что сберечь. Купи себе что-нибудьнужное.

Но Зое ничего не хотелось. Он уехал. Жизнь кончилась.Впрочем, деньги, которые бабушка, сэкономив, давала ей на покупки, позволилиЗое оставаться дома и не появляться в труппе. Она сказалась больной, но еенисколько не волновало, если б ее уволили.

Вернулся с гастролей дягилевский балет, и, если б Зоязахотела, она могла бы танцевать у Дягилева. Но сейчас ей не хотелось дажеэтого. Сейчас ей ничего не было нужно: ни еды, ни друзей, ни работы и, ужконечно, никаких мужчин — ни молодых, ни старых.

Как глупо с его стороны было сказать, что ей нужен мужчинапомоложе. Ей никто не был нужен. Кроме доктора для бабушки, у которой врождественскую ночь начался тяжелый грипп и которая заявила, что все равнопойдет в церковь. От слабости она не могла даже сидеть, и Зоя настояла, чтобыона не вставала с постели, а когда приехал князь Владимир, уговорила его срочнопривезти врача.

Доктор оказался добрым старым человеком, который зналрусский язык и заговорил с графиней по-русски. Осмотрев больную, он вызвал Зоюв другую комнату.

— Она очень больна, мадемуазель. Может не дожить доутра, — сокрушенно прошептал он.

— Но еще днем она прекрасно себя чувствовала!

Доктор, вероятно, ошибался. Бабушка не может умереть. Зоязнала, что не перенесет еще одну потерю. У нее на это просто не было сил.

— Я сделаю все, что в моих силах. Вызовите меня сразуже, если ей станет хуже. Мсье может заехать за мной. — Доктор сам недавновернулся с фронта и выезжал на вызовы. Князь встретился с доктором глазами иутвердительно кивнул головой.

— Я останусь с вами, — предложил Зое князь.

Она кивнула. Она знала, что теперь может его не опасаться:еще год назад князь сошелся с какой-то женщиной, и это привело его дочь в такуюярость, что она переехала в монастырь на Левом берегу.

— Благодарю вас, князь Владимир.

Зоя пошла налить бабушке чаю и застала ее почти безсознания. Лицо больной было бледным, тело всего за несколько часов словно быссохлось. Зоя вдруг осознала, насколько старушка похудела за последнее время.Это не было так заметно, когда она была одета, но сейчас, в постели, онавыглядела крайне исхудавшей, и когда она открыла глаза, то с трудом узнала Зою.

— Это я, бабушка… шш… не разговаривайте.

Она попыталась напоить ее чаем, но Евгения Петровна толькослабо отмахнулась, пробормотала что-то невнятное и заснула снова. И только нарассвете она зашевелилась и заговорила. Все это время Зоя сидела в кресле и,заметив, что старушка пришла в себя, нагнулась к ней поближе, чтобы расслышатьее слова.

Бабушка слабым движением руки подозвала ее к себе, Зоясклонилась над ней, дала глоток воды, чтобы смочить слипшиеся губы, илекарство, которое оставил доктор. Видно было, что больной намного хуже.

— ..ты должна…

— Бабушка… не разговаривайте… не тратьте силы…

Старушка покачала головой. Ей необходимо было что-то сказатьЗое.

— ..ты должна поблагодарить американца от моего имени…Скажи ему, что я очень благодарна ему… Я собиралась отплатить ему…

— За что?! — За что бабушка благодарна Клейтону?

За то, что он покинул их? За то, что бросил ее и вернулся вНью-Йорк?

Но Евгения Петровна слабо махнула рукой в направлениикрошечного столика в углу комнаты.

— Посмотри… в моем красном шарфе…

Зоя выдвинула ящик стола и вынула оттуда сверток.

Развернув его, она задохнулась от удивления. В шарфе былоцелое состояние. Зоя пересчитала: почти пять тысяч долларов.