– Многие и в гроб без шпилек не лягут, – философскиответила Надя, – с большими размерами беда, их мгновенно расхватывают.Сейчас у нас есть белые и черные сабо, кроссовки и босоножки, но у последнихпятнадцатисантиметровая шпилька.

Я уставился на обувь, не в силах принять решение. Босоножкиотпадают сразу, может, взять кроссовки? С другой стороны, у меня естьспортивная обувь, но, учитывая, что юбка доходит мне лишь до середины лодыжки,кеды никак не годятся.

– Хотите совет? – наклонила голову Надя. – Беритечерные сабо. Цвет удачный, подо все идет, и если они чуть малы окажутся, то нестрашно, ничего не натрут, пятки-то нет.

– Ладно, – кивнул я и повеселел: основные закупкисделаны быстро, осталась косметика и парик.

В парфюмерном отделе на кассе маялся молодой человек саккуратно подведенными глазами, слишком ярким румянцем и крашеными блондинистымиволосами, в ухе у него сверкал крохотный бриллиантик.

– Здравствуйте, здравствуйте, – вскочил красавчик состула при виде покупателя, – что хотите?

Юноша выглядел смешно, размалеванное лицо не прибавляло емумужественности, а манера сильно «акать» и растягивать гласные больше подошла бышестнадцатилетней капризнице, чем парню, которому около тридцати.

Но мне надо всего лишь купить косметику, надеюсь, торговецзнает толк в своем деле. Я кашлянул и опять озвучил историю просестру-провинциалку. На сей раз никогда не существовавшая родственница мечталастать красавицей.

– Понял, понял, говорите марку и вид товара, – запрыгалпродавец.

Я глянул на бейджик, украшавший его впалую грудь.

– Видите ли, Юрий, я в этом деле полнейший профан иполностью полагаюсь на вас.

Юра рванулся к стендам.

– Сестра? Лето, осень, зима, весна?

– Вы о чем?

– Тип внешности у вашей сестры какой?

– Обычный.

– Брюнетка, блондинка?

– Ну… очень на меня похожа, мы близнецы.

– Значит, осень.

– Намекаете на возраст? – я сделал стойку.

– Ой, ну что вы! – заломил руки Юра. – Простокосметологи так делят типы внешности! Зима – это нордическая блондинка сголубыми, прозрачно-холодными, словно льдинки, глазами…

– Понятно, – кивнул я, – осень так осень, споритьне стану, в общем, дайте мне, что там используют дамы, и расстанемся друзьями.Что у вас есть? Пудра, губная помада, тушь для ресниц, и все!

Юра подскочил за прилавком.

– Что вы такое говорите?! Нельзя столь безответственноподходить к выбору косметики! Начнем с фирмы – какую предпочитает ваша сестра?

– Любую.

– Но их много, – Юра резво начал перечислятьпроизводителей элитной косметики.

– Ей без разницы, – живо отреагировал я. Потом,вспомнив разговор с провизоршей, спросил: – Лучше что-нибудь российское,наверное, дешевле обойдется!

На лице парня появилось откровенное презрение к скаредномупокупателю.

– Мы торгуем только мировыми марками, – гордо заявилон, – барахла не держим, спуститесь в переход под проспектом, там ларькистоят.

– Они небось закрыты.

– Верно.

– Ладно, давайте ваше, но не самое дорогое, – сдался я.

Юра порысил к стендам.

– Итак, – воскликнул он, – сначала база!

– Что?

– Крем под макияж, его наносят на лицо до косметики.

– Это обязательно?

– Конечно, иначе дальнейшие слои лягут неровно, морщиныпроступят.

– Ладно, – кивнул я.

Юра швырнул на прилавок белую коробочку и затарахтел безумолку:

– Теперь тональный крем, затем жирные румяна, корректорсиняков…

– Моя сестра не дерется! – быстро сказал я. – Онавоспитанная дама.

– Хи-хи! Круги под глазами-то надо замазать?

– Верно, – осекся я.

– Теперь тушь для ресниц, вот две на выбор, одна увеличиваетобъем, другая их удлиняет, да еще машинка для подкрутки, она у вашей сестрыесть?

– Нет, – ошеломленный количеством необходимого,проронил я.

Юра вытащил странную железную конструкцию и понесся дальше.

– Рассыпчатая пудра, сухие румяна, тени для век трех цветов.

– Одного не хватит?

– Нет, конечно, вот сюда, на край, потемнее кладут, сверхубелые, в углу чуть розоватые. Ой, не перебивайте, а то я чего-нибудь забуду.Карандашик для губ, две помадки, поярче посередине, по бокам темнее, блеск! Да,блеск на середину!

– Чего? – я совсем потерял ориентацию во времени ипространстве.

– Губ, естественно, – вытаращился Юра, – ещеспонжики!

Я онемел и тоже выпучил глаза.

– Спонжик – это губка для накладывания макияжа, –снисходительно объяснил продавец. – Кисточки…

– А они к чему?

– Так пудру наносить!

– Этим, как его, сапонжиком или самонжиком, обойтись нельзя?

– Господи, – всплеснул руками Юра, – откуда вытакой дремучий выпали? Спонжик для, грубо говоря, кремообразной структуры,кисть используют при работе с рассыпчатым материалом. Ладно, вот вам дванаборчика. Едем дальше: сливки, гель, масло…

Я затряс головой:

– Кремов не надо!

Юра прикусил нижнюю губу, потом спросил:

– Чем же ваша сестра макияж снимет?

– Водой.

– Он не смоется!

– Почему?

– Производители хотят, чтобы, даже рыдая, женщина непотеряла красоты. Нужно убирать краску специальной субстанцией! Для глаз онаодна, для губ другая, для щек третья, – пояснил Юра.

Я вцепился в край прилавка, глубокая жалость к женщинамохватила меня. Если несчастные должны намазать на себя все ЭТО, то во сколькоим надо встать утром, чтобы успеть на работу? Хвала создателю, он разрешил мнепоявиться на свет мужчиной. Нет, более никогда не стану жаловаться нанеобходимость ежедневного бритья: право, такая ерунда – вжик-вжик, и готово. Ау несчастных дам спонжики, кисточки, базы, румяна, блеск, тушь, помада…

– Так берете? – вывел меня из прострации голоспродавца.