– Спенсер, я не хочу, чтобы ты уезжал.

– Я должен, дорогая.

Он был очень нежен с ней и втайне мечтал, чтобы она непредохранялась так тщательно. Он хотел бы оставить ее с ребенком. Ей было бы очем думать и мечтать, заглядывая вперед, а ему прибавило бы смысла длявозвращения. Но она, как всегда, пользовалась противозачаточными, а вкритические дни месяца и его заставляла предохраняться. Она никогда нерисковала, а он с ней не спорил. Каждый из них думал о своем. Он долженотправляться в Форт-Орд, а она собиралась через несколько дней с родителями вВашингтон.

– Могу я по крайней мере побывать с тобой в Монтерее?

– Это бессмысленно. Нам не позволят даже видеться.

Поезжай с родителями, отдохни немного перед возвращением вшколу, и не успеешь оглянуться, как я буду дома. А в выходные ты можешьприехать в Нью-Йорк и остановиться в нашей квартире.

Она растерялась от всего случившегося, а он, с однойстороны, отчаянно желал ее, а с другой – ему не терпелось уехать. В какой-тостепени ему нравилось товарищеское отношение на войне. В последнее время онвтайне скучал за письменным столом на Уолл-стрит. Он ни с кем не делился этимичувствами, даже с Элизабет, но отправка в Корею приятно возбуждала его.

Элизабет поехала с ним в Монтерей и после долгого слезногопрощания вернулась к родителям на озеро. Через несколько дней она улетела вВашингтон. Он был по горло занят на курсах переподготовки, где их готовили кбоевым походным условиям. Ему не удалось позвонить ей до ее приезда и по путина Восток. Элизабет сидела со своими родителями и лила горькие слезы о муже.Мать смотрела на нее и сочувствующе гладила ее руку, подавая запасные свежиеплаточки, а отец спал почти всю дорогу. Он очень устал, а его ожидало многоработы по возвращении. Для них всех это было бесконечное лето. Элизабетнадеялась, что война в Корее не продлится долго. Она хотела начать жизнь сосвоим мужем.

В Форт-Орд Спенсер пробыл семь недель, преодолевая со всемиучебную полосу препятствий и проходя тактические учения. Его удивляло, что за пятьлет он забыл так много. Но за эти недели он опять почувствовал себя в отличнойформе. Казалось, его тело вспоминало быстрее все то, что забыл мозг. Каждыйвечер он, совершенно измотанный, валился на свою койку, не в силах нидвинуться, ни поесть, ни даже позвонить жене. Он все-таки звонил ей раз внесколько дней, просто чтобы она не волновалась. Но она каждый раз жаловаласьна одиночество. На самом деле она просто злилась на него за то, что он такдалеко и она не могла ходить с ним на званые обеды и вечеринки. Да уж, конечно,не так она представляла себе начало их супружеской жизни. Но кто могпредположить, что в Корее начнется война, которая изменит все их планы? ДляСпенсера это была своеобразная отсрочка, но он не был уверен, что она емунужна. Когда он женился на Элизабет, он был вполне уверен, что поступаетправильно, но теперь, когда он звонил ей, ему казалось, что он разговаривает ссовершенно незнакомой женщиной. Она рассказывала ему про вечеринки, на которыеходила со своими родителями, и о том, что обедала в Белом доме вместе ссупругами Трумэн. Для Элизабет это было тоже странное время: она замужем, но ейиногда казалось, что это не так. Она ездила к друзьям в Виргинию, а на будущейнеделе ее мать собиралась отправить ее обратно в Вассар.

– Я так скучаю по тебе, любимый. – Ее голос звучалмолодо, как никогда, и Спенсер улыбнулся:

– Я тоже по тебе скучаю. Скоро буду дома.

Но никто не знал, когда именно это произойдет. Прежде чемэто случится, могут пройти месяцы, а может, и годы, и одна только мысль об этомугнетала ее. Она не хотела возвращаться в Вассар, не хотела, чтобы он уезжал,несколько раз она просила его, чтобы он остался в запасных войсках. Но теперьслишком поздно, выбор сделан, и Спенсер снова оказался в действующей армии.

Перед отплытием ему дали двухнедельный отпуск, нопредупредили, что он не должен уезжать дальше, чем на двести километров, наслучай, если придет приказ отправляться раньше. Он ужасно не хотел говорить обэтом Элизабет. Он знал, что она захочет приехать, а ему казалось, что этогоделать не стоит. К тому же через несколько дней ей надо возвращаться в колледж,и еще одно прощание наверняка расстроит их обоих. Кроме того, его могут вызватьраньше, и она страшно расстроится. В конце концов он все-таки сказал ей обэтом, и она неожиданно согласилась с его доводами и с тем, что ей незачемприезжать, зная, что его могут призвать в любой день. Вместо этого онапосоветовала ему пожить в их доме в Сан-Франциско, и, подумав немного, онсогласился.

– Но твои родители не будут против? – Он не хотелнавязываться им, даже если сейчас в доме никто не жил. Они могли подумать, чтоон ищет какую-то выгоду.

– Не глупи, ты же теперь член семьи. Если ты такхочешь, я спрошу маму, но уверена, что она согласится.

Элизабет позвала мать, и та, подойдя к телефону, заверилаСпенсера, что он может пожить в их доме.

В его распоряжении сторож и старая китаянка, которая ужемного лет работает у них и следит за домом в их отсутствие.

– И чувствуй себя как дома. – Прициллия Барклай былаужасно расстроена, что его посылают так далеко. И все же она считала, что дляее дочери это к лучшему. Элизабет была сама не своя после того, как узнала, чтоСпенсер в Калифорнии. А теперь она с облегчением сможет отправить ее обратно вколледж. В конце концов, она будет там при деле, дожидаясь, пока ее мужвернется домой из Кореи.

Спенсер нанял машину, чтобы доехать до города, и, попав вдом, поселился в одной из уютных комнат для гостей. В его полном распоряжениибыли целые две недели. Он понимал, что делать ему абсолютно нечего. Ему былоочень приятно хотя бы на короткое время избавиться от мужского окружения, вкотором он жил эти семь недель, скинуть с себя офицерские сапоги и немногоотдохнуть от грубой солдатской пищи. Его беспокоило то, что, как он слышал,происходит в Корее. Похоже, что там разыгралась небольшая, но отвратительнаявойна, и он вовсе не горел желанием побывать на Тихом океане. Он стал старше надевять лет, и в тридцать один год ему уже вовсе не так хотелось воевать и выказыватьобразцы храбрости и отваги. Теперь он видел гораздо больше смысла в том, чтобывернуться живым, а героическая смерть в чужой стране вовсе не прельщала его.Поэтому этот неожиданный краткосрочный отпуск очень обрадовал его. Он позвонилв свою контору и сообщил новости. Его боссы по-отечески поговорили с ним, желаявсего наилучшего и обещая, что будут ждать его, так же как и его работа. Нотеперь он решил, что настанет день, когда ему придется еще раз хорошенькоподумать над этим. Сейчас, когда он мог спокойно все взвесить, он уже не былуверен, что ему захочется возвращаться на Уолл-стрит. Его все еще привлекалоуголовное право, и он знал, что никогда не столкнется с ним, работая наУолл-стрит. Но прежде чем что-то предпринять, он должен посоветоваться сЭлизабет, а она наверняка захочет, чтобы он вернулся к работе в своей прежнейфирме.