В полузабытьи Кристел лежала в его объятиях, и Спенсер вдругнахмурился, заметив слезу, скатившуюся у нее по щеке.

– Кристел... с тобой все в порядке? – Вдруг онпочувствовал себя страшно виноватым перед ней. – Ты сожалеешь о том, чтопроизошло? – Он так мало мог предложить ей, и даже на это он не имел никакогоправа, но все-таки... все-таки он безумно любит ее.

Она покачала головой и, улыбнувшись сквозь слезы,прошептала:

– Конечно, не жалею... Я люблю тебя.

– Тогда что с тобой?

– Ничего. – Она снова покачала головой и на какое-томгновение вспомнила о том, что сделал с ней Том, хотя то, что произошло сейчас,не имело с тем событием ничего общего.

– Скажи мне. – Он опять прижал ее к себе ипочувствовал, как горячие слезы закапали на его обнаженное плечо. Онапопыталась смахнуть их, но они только еще сильнее побежали у нее по щекам. Оннежно гладил ее, очень обеспокоенный этими слезами. Он вдруг понял, как все этовремя был нужен ей, ведь она такая юная и ранимая и у нее нет никого, кто бымог позаботиться о ней. Никого, кроме Спенсера. А для него это было совсем непросто, особенно теперь, когда он вот-вот должен уехать. – Я не отпущу тебя,пока ты не скажешь мне, о чем ты думаешь.

– Я думаю о том, как я счастлива. – Она опятьулыбнулась сквозь слезы, но он понял, что она не говорит ему правду.

– Ты меня обманываешь. Могу поклясться, что сейчас тыплакала. – Ему было так хорошо с ней, он упивался запахом ее нежного тела иблеском шелковых мерцающих волос. Ему нравилось в ней абсолютно все. – С тобойчто-то случилось? – Он старался спросить ее как можно мягче, но она только ещесильнее заплакала в ответ. Он уже начал догадываться, но не решился спросить еенапрямик, и все же история о том, как она бегала с отцовским ружьем за ТомомПаркером, никак не шла у него из головы. Она посмотрела на него с грустью икивнула.

– Может быть, расскажешь мне об этом?

– Я не могу... Это... это так ужасно...

– Да, наверное. Но теперь прошлое уже не имеетзначения, любимая. Что бы это ни было, теперь все позади. И если расскажешь обэтом, тебе легче будет все забыть.

Она все еще колебалась, глядя на него долгим и внимательнымвзглядом. Что он подумает, если она скажет ему, что ее изнасиловал Том Паркер?Но потом, решив, что должна ему довериться, очень тихо и медленно рассказалаему ужасную историю. Он лежал неподвижно и не произнес ни звука, а лишь обнималее, пока она говорила, всхлипывая и прижимаясь к нему. Ей стало легче испокойнее от того, что она все рассказала, и еще от того, что она лежала вобъятиях Спенсера. Его глаза блестели от гнева, но голос был тихим и нежным,когда он заговорил:

– Ты должна была убить его. Черт возьми, обидно, что утебя не получилось. Будь я там, я бы сам убил его. – Он знал, что действительнотак и сделал бы, но она отчаянно замотала головой. Теперь-то она слишком хорошознала, что поступила глупо. Но для Джеда это уже ничего не меняло.

– Нет, я была не права... если бы я не... если бы ятолько... – Ей ужасно тяжело было снова говорить об этом даже Спенсеру. – Еслибы я не захотела отомстить ему, он бы не убил Джеда... Господи, Спенсер... этоя во всем виновата... это я его убила. – Она опять начала горько всхлипывать, аон нежно гладил и целовал ее успокаивая.

– Ты в этом не виновата. В этом никто не виноват... Этодействительно несчастный случай, но вина лежит на Томе, а не на тебе. Это онубил его, Кристел, а не ты. Ведь ты не виновата в том, что он изнасиловал тебя.– Внутри у него все тряслось, и руки непроизвольно сжимались в кулаки, когда онпредставлял эту ужасную картину: земляной пол конюшни... пьяное, отвратительноелицо... его грубость и жестокость... и то, как хладнокровно он убил ее брата...

Немного помолчав, Кристел горестно посмотрела на Спенсера:

– Я не хотела убить его. Я хотела сделать ему такбольно, как он сделал мне... но это было ошибкой... и из-за этой ошибки погибДжед.

Она с лихвой заплатила за свою ошибку, за свой промах. Онапотеряла брата, дом, семью. Да, чертовски высокую цену ей пришлось заплатить загрехи Тома Паркера. Спенсер вдруг представил себя на ее месте: он сделал бы тоже самое, только уж он бы не промахнулся.

– Теперь ты должна постараться забыть об этом. Ведьничего уже не изменишь. Ты должна перестать винить себя в этом.

– Но я никогда не смогу этого сделать.

– Это неправда. – Он сел на кровати, и она села рядом.Он ласково обнял ее за плечи. – Ты никого не убивала. Понимаешь меня, Кристел?– Она отрицательно покачала головой, и он понял, что, наверное, ему никогда неудастся переубедить ее. Она всю жизнь в душе будет уверена, что это онавиновата во всем: и в том, что Том изнасиловал ее, хотя она никогда не давалаему к этому повода; и уж конечно, будет считать себя виновной в смерти брата.То, что она поверила в это, уже и так полностью изменило ее жизнь, и Спенсер нехотел больше убеждать ее и заставлять мучиться еще больше. – Теперь ты должнадумать о своем будущем и обо всем хорошем, что ждет тебя впереди. Теперь тыпоешь и, может быть, когда-нибудь станешь очень знаменитой. – Он улыбнулся. – Итеперь у тебя есть я, мы наконец-то вместе.

«Надолго ли? Может, всего на минуту... или на день... аможет, и на всю жизнь...»

Она улыбнулась и нежно поцеловала его в щеку, а он ответилей страстным поцелуем в губы. Они целовались и думали о том, что их ждет, какоебудущее им уготовано и будут ли они вместе. Но сейчас рано об этом думать. Ихотношения стали совсем другими. Прошло немало времени, пока она наконецуспокоилась, перестала плакать и уютно улеглась рядом с ним.

– Ты действительно думаешь, что в один прекрасный денья могу стать знаменитой? – В это было трудно поверить, но ей так хотелосьпомечтать вслух, тем более что он сам завел этот разговор, и ее это оченьобрадовало.

– Да, я так думаю. И верю в это. У тебя просто удивительныйголос. Когда-нибудь ты станешь настоящей звездой, Кристел. И я от всей души вэто верю.

– Но я не знаю, с чего начать. – Ей казалось, чторасстояние от Голливуда до Сан-Франциско можно измерять световыми годами. Ивсе-таки мечта не покидала ее, и то, что она делала сейчас, ей очень нравилось.

– Дай себе время. Ты же только начала. Для тебя вообщежизнь только начинается. Когда тебе будет столько же, сколько сейчас мне, людибудут выстраиваться в очереди, чтобы получить возможность услышать твое пение.

Она рассмеялась в ответ, и ее длинные светлые волосы приятнозащекотали ему плечо.

– Спасибо, дедуля... – поддразнила она.

– Имей хоть немного уважения к старшим. – Он началласкать ее бедра, и в следующую минуту она опять оказалась в его объятиях.Разговоры были на время забыты, она всем телом и душой принадлежала ему. Сейчасу нее было все, чего она хотела, даже мечта о Голливуде меркла перед темсчастьем, которое давал ей Спенсер.