В первый день пребывания в Сан-Франциско Спенсер долго гулялпо городу. Это был прекрасный августовский день, и Кристел в этот деньисполнилось девятнадцать лет. Она принесла в ресторан небольшой торт, чтобыотметить эту дату вместе со своими друзьями. Гарри дал ей выходной в этотвечер, и она купила бутылку шампанского, чтобы распить ее дома с миссисКастанья. Вскоре Кристел должна была переселиться в одну из лучших комнат вдоме, после того как живущий там мужчина, получивший повестку, уедет на войну вКорею. Комната была чуть побольше, чем у Кристел, и окно выходило на уголчужого сада. Но в остальном она ничем не отличалась от других комнат. Ее дела вресторане у Гарри шли совсем неплохо, про нее появилось даже несколько приятныхзаметок в газетах. Несколько раз ее приглашали петь на богатых вечеринках.

Бойд с Хироко дважды приезжали к ней, когда Хироконеобходимо было показаться доктору Йошикаве. Оба раза с ними была и Джейн.Кристел знала, что их второй ребенок должен был родиться месяц назад, но наэтот раз с ними не было никого, кто мог бы помочь Хироко. Роды опять былитяжелыми, и ребенок погиб, прежде чем Бойд нашел кого-нибудь, кто мог бы спастиего. Ему пришлось доехать до Калистога и оставить Хироко одну с Джейн. Ему ещеповезло, что в Калистоге он нашел акушерку, которая согласилась пойти с ним. Онне сказал, что его жена – японка. Акушерка сумела спасти Хироко. Но она ужемесяц не вставала с постели, и Кристел обещала, что приедет навестить ее.Однако она все еще боялась появляться в долине. Для нее это было слишкомтяжело. Она знала, что Том так и продолжает путаться с сестрой Бойда, хотя впоследнем письме Хироко написала ей, что ее зятя призвали в армию и отправили вКорею. Бойду тоже пришла повестка, но он последние несколько лет страдал отастмы, и в конце концов его признали непригодным. Это, несомненно, к лучшему,так как Хироко было бы ужасно тяжело остаться совершенно одной среди такжестоко относящихся к ней соседей. После войны прошло уже пять лет, но в ихотношениях так ничего и не изменилось. Ненависть соседей не проходила. Онипродолжали помнить о том, кто она такая, и лед в их сердцах так и не растаял,особенно сейчас, когда начались беспорядки в Корее. Для них безразлично – чтояпонцы, что корейцы, многие даже не знали, какая между ними разница.

Выпив шампанского с миссис Кастанья, Кристел ушла в своюкомнату и завалилась на кровать. После двух бокалов у нее слегка кружиласьголова, и она с радостью думала о своей жизни. «Интересно, где сейчас Спенсер?Призвали его в армию или нет?» Но она тут же отбросила мысли о нем. Он навсегдаушел из ее жизни. Его больше не существовало. Правда, в ее сердце оставалсяуголок, в котором навсегда поселился этот человек. «Счастливо ли он женился?» –опять подумала она. Она изо всех сил старалась не вспоминать о нем, но это былонелегко. «Ну хорошо, – наконец решилась она под действием шампанского, –все-таки у меня сегодня день рождения. И в качестве подарка я разрешу себесегодня немного приятных воспоминаний».

Этим вечером в ее комнатке было душно, и она решилаотправиться гулять в Норт-Бич. В ресторанах сидели люди, другие прогуливалисьпо улице, переговариваясь по-итальянски. Мимо пробегали дети, дразня друг другаили просто стараясь спрятаться от родителей в темноте летнего вечера. Намгновение она вспомнила свое детство и то, как Джед постоянно дразнил ее. НаКристел были джинсы, старая рубашка и ее любимые ковбойские ботинки; длинныесветлые волосы свободно развевались за спиной. Она решила зайти в угловойуниверсам и купить себе мороженое.

– С днем рождения, – пробормотала она самой себе, апотом медленно пошла назад, к дому миссис Кастанья. Мороженое таяло, и онастаралась побыстрее съесть то, что еще осталось. Как никогда, она в тот моментпоходила на ребенка, бредущего по улице с мороженым, которое капало на еековбойские ботинки. Она усмехнулась, заметив, что какая-то девочка смотрит нанее с удивлением. Но она не видела, что высокий темноволосый мужчина в военнойформе издалека тоже наблюдает за ней. Спенсеру стало очень одиноко в пустомдоме, и он уже несколько часов бродил по городу. Он думал о ней и о своей женеи даже сделал попытку вернуться и повидать Кристел. Но потом решил, что емудостаточно просто пройти мимо того дома, в котором она жила и который показалаему тогда, сразу после Дня благодарения. Он был уверен, что она на работе, онаи должна была быть там. И его сердце замерло в тот момент, когда он вдругувидел ее. Это было похоже на сон: девушка в голубых джинсах и ковбойскихботинках, стоявшая возле калитки и доедавшая мороженое. На мгновение он замер,не зная, сможет ли подойти к ней. Она, словно почувствовав его взгляд, медленноповернулась и застыла, выронив мороженое. Она испуганно смотрела на него, апотом кинулась по дорожке к крыльцу. Но он опередил ее и оказался на ступенькахраньше, чем она.

– Кристел, подожди... – Он совершенно не знал, чтобудет ей говорить, но теперь слишком поздно думать об этом. Он понял, чтодолжен был повидаться с ней.

– Спенсер, нет... – Она повернулась и посмотрела ему вглаза. Он увидел в них невероятное одиночество, с которым она жила все этовремя. И тут же ясно понял, как глупо поступил, уйдя от нее. Не говоря нислова, он взял ее за руку. Она хотела остановить его, но не смогла.

– Кристел... пожалуйста... – Он умоляюще смотрел нанее. Он понял, что должен поговорить с ней хотя бы минуту, хотя бы простопосмотреть на нее, подержать ее за руку, побыть с ней рядом. Она смотрела нанего, и они оба уже поняли, что ничего не изменилось, что их чувства осталисьпрежними, может, стали только сильнее. Не говоря ни слова, он притянул ее ксебе и крепко обнял. На этот раз она не сопротивлялась.

Он только теперь понял, каким был дураком, что послушалсяЭлизабет, Джорджа и самого себя. Зачем он женился на другой женщине, когда егоединственной возлюбленной осталась Кристел? Ему надоело все время делатьправильный выбор, и, черт возьми, он больше не будет этого делать. Он всю жизньмечтал об этой девушке с платиновыми волосами и глазами цвета горной лаванды. Вэту девушку он влюблен уже четыре года.

– Что же мы будем делать дальше, Спенсер? – прошепталаона у него в объятиях.

– Не знаю. Думаю, мы должны быть вместе и дарить другдругу нашу любовь. – Это казалось продолжением того диалога, который онипрервали полгода назад. Конечно, была еще Элизабет, но, глядя на Кристел, онсовершенно забыл о ней.

– Зачем ты вернулся сюда? – Она имела в виду это место,дом, в котором жила, она не спрашивала его, почему он в Сан-Франциско.

– Потому что я должен был сделать это. Мне нужно былоувидеть тебя или хотя бы то место, где я видел тебя в последний раз.

– А что потом? – Она посмотрела на него с грустью, всяее сила и уверенность растаяли, теперь она испытывала только любовь, чувствонеобыкновенной любви, которое родилось в ней, когда она увидела его в первыйраз. – Теперь ты женат. А где она... твоя жена? – Ей стоило больших усилийпроизнести это слово. Слишком поздно думать о том, насколько все было бы прощедля них, если бы тогда он разорвал помолвку. Они оба подумали об этом, в товремя как он смотрел на нее, держал ее за руку и до боли хотел, но боялсяпоцеловать.