И когда самолет, летевший из Монтерея в Хискам-Филд,расположенный на одном из Гавайских островов, поднялся в небо, Спенсер глядел вокно на Западное побережье и думал о Кристел. Он мог думать только о ней – одевушке своей мечты, о женщине, которую он любил вопреки всем разумным доводами здравому смыслу.

И в эти минуты Кристел стояла на крыльце, глядя в небо. Оназнала, что где-то далеко на юге в воздух поднялся самолет, на котором улетаетна войну Спенсер. Закрыв глаза, она молилась, чтобы с ним все было в порядке, апотом, еле сдерживая слезы, вернулась в дом. Бесшумно поднявшись по лестнице,девушка вошла в комнату, которая в течение двух недель была их общим жилищем –ее и Спенсера. Две недели казались теперь всего лишь несколькими мгновениями.Они так много не успели сказать друг другу, времени было так мало. Спенсерхотел съездить в долину, но Кристел отговорила его. Она очень хотела повидатьБойда, Хироко и Джейн, но ни за что на свете не желала бы столкнуться ни сматерью, ни с сестрой, ни с Томом. Ничто не могло заставить ее вернуться наранчо. Когда через две недели Бойд позвонил с газовой станции и сказал, чтоумерла бабушка, Кристел не стала менять решения и осталась в Сан-Франциско.

Бабушку Минерву собирались похоронить на ранчо, рядом сотцом и братом Кристел. Она умерла спокойно, во сне, и Бойд сказал, что Оливияпребывает в полной растерянности. У Кристел заныло сердце, но она, поблагодаривБойда, сказала, что не приедет.

– В любом случае спасибо, что сообщил. – Вот и еще однаглава закончилась. Еще один член семьи умер. Остались только мать и Бекки, но иони умерли для Кристел. – Как Хироко?

– Уже оправилась, встала на ноги. Но... для нее этобыло тяжелым испытанием... Ты ведь знаешь...

Прошло уже два месяца с тех пор, как они похоронили второгоребенка, и казалось, ничто не может утешить Хироко. Да еще доктор сказал, что унее больше не будет детей. Теперь у них осталась только Джейн, маленькая ДжейнКейко, малышка, которую принимали Кристел и Бойд. Малышка, которой Кристел былакрестной матерью.

– Может быть, выберетесь сами и приедете ко мне вгости? – Она не стала говорить, что виделась со Спенсером. Это останется ихсекретом.

– Да, как-нибудь. – Бойд немного поколебался. – Ты жезнаешь, что Том уехал? Две недели назад его забрали в Корею. Мне кажется, твоясестра сильно расстроена. Так сказала Джинни. Сама-то она счастлива избавитьсяот этого негодяя. – Он не мог сдержаться, чтобы не сказать этого, и Кристелвыслушала его не моргнув глазом. Она ненавидела их всех, всех, кроме Бойда,Хироко и Джейн. Все остальные навсегда ушли из ее жизни.

– А кто следит за ранчо?

– Твоя мама и Бекки, я так думаю. На ранчо достаточноработников, и дела у них шли хорошо, но сейчас почти всех призвали в армию. –Все почти так же, как и в прошлый раз. Это жестоко, ведь с начала прошлой войныпрошло всего пять лет. Единственное, что радовало на этот раз, это то, что Бойдникуда не уезжал. – А у тебя-то как дела, Кристел?

– У меня все отлично. Не могу никуда вырваться отсюда,но мне очень нравится здесь петь. – В ее жизни было кое-что поинтереснее, ноона не хотела говорить об этом никому, даже Вебстерам. – Ну так что, вынадумаете приехать ко мне?

– Да, постараемся. И знаешь, Кристел... насчет твоейбабушки... прими мои соболезнования. – Она уже забыла, что он позвонил ейименно из-за этого, да и ему самому было просто приятно поболтать с Кристел.Однако старый Петерсон уже показывал ему, что пора возвращаться к работе,поэтому Бойд быстро закончил разговор.

– Спасибо, Бойд. Передавай Хироко и Джейн мои самыегорячие приветы, скажи, что я их люблю. Когда соберетесь в Сан-Франциско, дайтемне знать.

– Обязательно. – Он положил трубку, и Кристел сидела,уставясь в пространство в прихожей дома миссис Кастанья.

– Что-нибудь случилось? – Миссис Кастанья всегдапоявлялась бесшумно, как привидение, если слышала интересный, на ее взгляд,разговор.

Кристел повернулась к ней и вздохнула:

– Моя бабушка умерла.

– О, это плохо. А она была очень старая? – Казалось,хозяйка искренне сочувствовала Кристел. На ее взгляд, тяжело девушке житьодной, такой молодой, симпатичной и доброй.

– Думаю, ей было около восьмидесяти.

Однако выглядела бабушка на все сто, и теперь Кристел еебольше никогда не увидит. Но она решила, что не стоит об этом думать. Теперьуже слишком поздно. Бабушки Минервы больше нет.

– Ты поедешь домой на похороны? – поинтересоваласьмиссис Кастанья.

– Нет, думаю, что это не нужно, – покачала головойКристел.

– Ты не в очень-то хороших отношениях со своей семьей,да?

Никто из родных никогда не звонил ей, и из дома она ни разуне получила ни одного письма, только от каких-то людей по фамилии Вебстер. Иона никуда не ходила, только последние две недели часто гуляла с парнем,которого прятала у себя в комнате. Но миссис Кастанья любила Кристел и поэтомупритворялась, что ничего не замечает.

– Я же говорила, что мои родители умерли.

Хозяйка кивнула, хотя так и не поверила в это. Онавнимательно посмотрела на девушку, но ее глаза не выражали ничего. МиссисКастанья была, наверное, еще старше, чем Минерва, но она хорошо выглядела и несобиралась умирать.

– А как поживает твой друг?

Какое-то мгновение Кристел не могла вымолвить ни слова. Онапоняла, что хозяйка имеет в виду Спенсера. Девушка, обернувшись, застылапосреди лестницы.

– С ним все в порядке.

– Он что, куда-то уехал?

Кристел стояла на верхней ступеньке лестницы и смотрела внизполными печали глазами, и по этому взгляду миссис Кастанья поняла все.

– Да. Он уехал в Корею.

Старая женщина понимающе кивнула и пошла на кухню, к своемулюбимому месту у окна. Интересно, кто же это такой? Она знала, что он оставалсяв комнате девушки каждую ночь, но бедняжка так одинока, что хозяйка решила недокучать им, хотя это было не в ее правилах. Ведь Кристел за целый год ни разуне дала ей повода для беспокойства, а этот молодой человек очень приличновыглядел. Плохо, конечно, что она спала с ним, но когда у девушки нет родителейи за ней некому присмотреть, то в этом нет ничего удивительного. Но он первыймужчина, с которым она ее видела, такой симпатичный и добрый. Да, жаль, что егозабрали на войну. И она, как и Кристел, надеялась, что он останется жив. Анаверху, в своей комнате, Кристел лежала на узкой кровати, которую еще совсемнедавно они делили со Спенсером. Она плакала и молилась, чтобы они сновавстретились, чтобы он не погиб и вернулся к ней, на этот раз, может быть,навсегда.

Следующие шесть месяцев для всех троих тянулись бесконечнодолго. Кристел все так же пела по вечерам в ресторане, Элизабет училась вколледже, а Спенсер воевал в Корее. Он писал им обеим, как только выдаваласьсвободная минута, но, отправив письма, Спенсер не мог найти себе места. Онкаждый раз боялся, что перепутал конверты. Вдруг он положил письмо Кристел вконверт с адресом Элизабет и жена получит письмо? Часто он писал оченьуставшим, и это вполне могло произойти. Однако страхи были напрасны, он ни разуне сделал такой ошибки. На душе у него было тревожно, он должен принятьрешение, но какое и как это осуществить?