Подумав, Вика отказалась от веревки. Она тщательно изучилаберег и решила, что высокий обрыв, под которым волна окатывала камни, поднимаябрызги, подходит для ее цели как нельзя лучше. Ее немного смущала недостаточнаявысота обрыва, но она сказала себе, что ей повезет. В конце концов, должно жеей хоть немножко повезти напоследок! Хоть чуть-чуть! Но полной уверенности,конечно же, не было, а потому она не торопилась избавиться от плота, хотя у нееи не хватило сил, чтобы развязать канистры.

Вика подползла к обрыву. Да, такой высоты должногарантированно хватить, чтобы разбиться о камни. С того момента, как онапроснулась, у нее болел живот – глухой тянущей болью. Вика пробовала встать, ноголова кружилась даже тогда, когда она сидела, и ее попытки подняться на ногивызывали лишь приступы рвоты. Теперь она передвигалась ползком, вставая лишьизредка и с трудом сохраняя равновесие. Один раз она все же упала и сильноударилась головой о камень, а спустя короткое время со страхом заметила, чтоперед глазами встает черная пелена, висит пару секунд и пропадает. Пеленапоявлялась несколько раз, и каждый раз Вика, прикрыв глаза, старалась спокойнопереждать ее, отгоняя мысль о том, что она ослепла. Хотелось кричать, но вгорле саднило, а язык стал таким большим и неповоротливым, будто его сварили унее во рту.

Лежа на животе и глядя на камни внизу, Вика подумала, чтовсе получится легче, чем ей казалось. Всего лишь чуть перевеситься с обрыва… Ночто-то удерживало ее от последнего шага, хотя теперь она была совершенносвободна. Не страх и не надежда – у нее не осталось ни первого, ни второго.Скорее, осознание, что время еще не подошло. А потому она вернулась обратно,свернулась клубочком на теплом песке, закрыла глаза и принялась ждать.

Молчание за обедом было бы гнетущим и для Илюшина, и для Бабкина,потому что оба слишком хорошо понимали бы его причину. А потому они скупоперебрасывались репликами на отвлеченные темы, и со стороны могло быпоказаться, что дела у этих двоих идут хорошо. Но Сергей, знающий, какразговорчив и насмешлив Макар в своем обычном состоянии, прекрасно видел, чтонапарник не просто обескуражен – у него выбита почва из-под ног. Если одно изих предположений оказалось в корне неверным, значит, с такой же легкостьюневерными могли стать и остальные. Илюшин не был идеальным сыщиком и не разповторял, что ошибки допускают все. А затем добавлял, что не всем дано непросто исправлять их, но и извлекать из этого пользу. Макар, разумеется,относил себя к последним, и Сергей соглашался с ним, но в деле Вики Стрежинойони не сдвинулись почти ни на шаг после начала расследования. Разве чтовыяснили непричастность тех, кого подозревали ранее, но зато расширили кругвозможных похитителей до максимума.

Самое печальное заключалось в том, что и такая версия моглабыть неверна изначально. А также в том, что срок жизни Вики Стрежиной нанеобитаемом острове, если она и впрямь там жила, был не столь долог, чтобы онимогли позволить себе совершать ошибки.

– Может, нам с тобой стоит на что-нибудьпереключиться? – предложил Илюшин.

– Новый клиент появился? – недоверчиво посмотрелна него Сергей.

– Нет, я не о том. Как насчет того, чтобы на праваххороших знакомых приехать в клуб «Артемида» и попросить устроить для нас сеанспсихологической разгрузки? По-моему, это продуктивная идея. Ты уже бегал по ихГефсиманскому саду, антураж тебе знаком. Подумай только, реализуешь детскуюмечту! Кем ты себя представлял?

– Космонавтом, – проворчал Бабкин. – Хорош ябуду в скафандре под лианами, правда?

– Не беспокойся, из тебя вытянут все твои затаенныежелания, – утешил его Макар. – Будешь удирать от племени разъяренныхамазонок.

– Нет, спасибо! Я уже видел одну, и она мне непонравилась. Психологическую разгрузку мне обеспечит твоя книжка. – Бабкинткнул пальцем в глаз охотнику, сидящему на спине птицы, и раскрыл томик. –Кстати, ты прав, занимательное чтиво.

Макар откусил кусок пиццы и задумался. Он заново прокручивалв памяти этапы их расследования, и в голове его зрела мысль, что они всесделали правильно, несмотря на то, что отталкивались от ложного посыла. Этотвывод подкреплялся интуитивным ощущением, что, несмотря на все старания, онипропустили небольшую, но важную деталь, и до тех пор, пока не найдут ее, ихпрочесывание второго круга общения Стрежиной будет лишь увеличением количествабесполезной информации.

«На что-то мы не обратили внимания… На что? Все близкиеСтрежиной люди проверены. У некоторых из них есть мотив, но нет возможности –например, у ее семьи. Впрочем, даже если бы средства и были, Стрежины никогдане выкинули бы такую огромную сумму денег лишь для того, чтобы отомстить зачто-то младшей дочери. При их-то патологической жадности… Нет, Стрежиныдействовали бы совершенно иначе, если бы у них были на то серьезные причины. Ктому же одна антипатия к младшей дочери и сестре не может быть такой причиной,а иных мотивов мы не нашли.

У некоторых нет ни мотива, ни возможности: Лена Красько врядли стала бы убирать подругу, к тому же таким странным способом. У нее нетвидимых причин для подобного поступка и явно нет средств.

Самым вероятным подозреваемым, с точки зрения Макара,по-прежнему оставался Аслан Коцба. Но Илюшин здраво оценивал свои силы ипризнавал, что собственные возможности по разработке шефа «Юго-запада» ониисчерпали, теперь можно только ждать. Его не интересовали финансовые махинацииКоцбы – а именно это составляло основную часть досье, полученного от человека,к которому он обратился за помощью, – ему важны были все факты биографииАслана, зачем-то раз в неделю посещавшего любовницу из такого круга, с которымон изначально не должен был связываться. «Сходство со Стрежиной, сходство соСтрежиной… У него садистские наклонности по отношению к женщинам подобноготипа? Тогда понятно, отчего „цветочница“ не делится с подругами. Но зачем нужнобыло загонять Стрежину на остров? Банальный садист удовлетворил бы свои прихотикуда менее затратным и трудоемким способом. Впрочем, кто сказал, что речь идето банальном садисте?»

Звонок телефона заставил его вздрогнуть. Илюшин переглянулсяс Сергеем и быстро схватил трубку, ни секунды не сомневаясь, что звонит тот,кто им нужен.

Он долго слушал собеседника – неторопливый, внимательный кдеталям, и перебил его только раз:

– Финансовая деятельность мне неинтересна. У вас естьеще что-нибудь, чего мы не знаем?

Выслушал короткий ответ, кивнул и повесил трубку. В ответ наневысказанный вопрос в глазах Бабкина Макар включил компьютер и дождался, покатот оповестит его о пришедшем письме. Открыв вложенный файл, Макар присвистнул,а Сергей выругался.

Фээсбэшник прислал фотографию памятника на могиле. На снимкебыла младшая сестра Аслана, Фатима Коцба, погибшая в возрасте двадцати двух летот удара пьяного мужа. «Вот черт», – только и мог сказать Илюшин, увидевна памятнике лицо Катерины Ромашовой в обрамлении темных волос – миловидное,серьезное, с характерным прищуром красивых карих глаз.