– Я вас не понимаю! – воскликнул Фандорин,слушавший доктора с всё возрастающим недоумением.

– Я сам не понимаю. Это похоже на сказку… Но мневспомнилась прочитанная история: как мастер дим-мак нанёс сам себе удар в некуюточку и упал замертво. Не дышал, сердце не билось. Враги бросили его насъедение псам, а он через некоторое время очнулся живой и здоровый. Читал я идругую историю – про то, как одного китайского правителя поцеловал в ногунищий. Через некоторое время на месте поцелуя появилось розовое пятно, а ещёчерез несколько часов царь вдруг упал мёртвым… Черт! – смутилсядоктор. – Я уподобляюсь болванам-журналистам, которые выдумывают про Востоквсякие небылицы. Просто, пока я зашивал нашего приятеля, всё думал про след нашее, вот и вспомнил…

Трудно было представить, чтобы такой солидный иположительный человек, как доктор Твигс, вздумал дурачить собеседника, но иповерить в Отсроченное Убийство убеждённому рационалисту, каковым считал себяЭраст Петрович, было трудно.

– М-да, – вымолвил в конце концов титулярныйсоветник. – На Востоке, конечно, много всяких явлений, не изученныхевропейской наукой…

На этом вежливом замечании мистический разговор и закончился.

* * *

С Твигсом распрощались на улице. Доктор сел на рикшу,приподнял шляпу и укатил. Двое туземцев укладывали на тележку тело бедногокапитана, завёрнутое в простыню.

Эраст Петрович, Сирота и всхлипывающая Софья Диогеновнаотправились в консульство пешком, потому что «ездить на живом человеке»Фандорин снова отказался, а письмоводитель и барышня тоже не пожелалибарствовать, раз уж титулярный советник шествует на своих двоих.

У первого же фонаря вице-консула ждал сюрприз. Из темнотывозник круглолицый якудза, про которого Эраст Петрович уже и думать забыл.Прижал руки к бокам, застыл в низком поклоне. Потом выпрямился и уставился насвоего благодетеля суровым, немигающим взглядом.

– Я докатился до самой речки, – перевёл Сирота,глядя на разбойника с явным одобрением. – Какие ещё будут приказания,господин?

– До чего же он мне надоел! – пожаловалсяФандорин. – Лучше бы ему тавро на лоб поставили! Послушайте, Сирота, мнетеперь никогда от него не отвязаться?

Письмоводитель внимательно посмотрел упрямцу в глаза ипокачал головой:

– Это человек слова. Единственный способ – приказатьему покончить с собой.

– Господь с вами! Ладно. Пусть по крайней мере скажет,как его з-зовут.

Сирота перевёл чиновнику ответ бывшего солдата бандыТёбэй-гуми:

– Его зовут Масахиро Сибата, но вы можете называть егопросто Маса.

Эраст Петрович оглянулся на скрип колёс и снял цилиндр –возчики катили мимо тележку, на которой «совершенно здоровый покойник»отправился следом за доктором, в мертвецкую. В изголовье лежали ботинки и аккуратносложенная одежда.

Вокруг суета,

Один лишь он спокоен,

Ушедший к Будде.

– Трое сацумцев? Завёрнутые в тряпки мечи? НазывалиОкубо «собакой»? Это может быть очень, очень серьёзно! – озабоченнопроговорил Доронин. – Тут всё подозрительно, а особенно то, чтовоспользовались катером. Это лучший способ попасть в самое сердце столицы,минуя дорожные посты и заставы.

Эраст Петрович застал Всеволода Витальевича дома, в левомфлигеле консульства. Доронин уже вернулся с открытия благонравного заведения ипоследовавшего за ним ужина и теперь переодевался к Холостяцкому балу. Шитыйзолотом мундир висел на стуле, пухлая горничная-японка помогала консулуоблачиться в смокинг.

Квартира начальника Фандорину очень понравилась:обставленная лёгкой ратановой мебелью, она весьма удачно сочетала русскость сяпонской экзотикой. К примеру, в углу на столике сиял замечательно бокастыйсамовар, сквозь стеклянные дверцы шкафа просматривались разноцветные графины снастойками да наливками, но картины и свитки на стенах были сплошь туземные, напочётном месте красовалась подставка с двумя самурайскими мечами, а черезоткрытую дверь виднелась совершенно японская комната, то есть безо всякоймебели и с соломенным полом.

Туманные обстоятельства смерти Благолепова заинтересовалиВсеволода Витальевича гораздо меньше, чем трое его ночных пассажиров. Фандоринутакая реакция даже поначалу показалась чрезмерной, но Доронин объяснил причинусвоей тревоги.

– Что у министра много ненавистников, особенно средиюжного самурайства, не секрет. В Японии политические покушения происходят почтистоль же часто, как в России. Правда, у нас сановников убивают революционеры, аздесь реакционеры, но, как говорится, хрен редьки не слаще – обществу игосударству равный вред что от левых зилотов, что от правых. Окубо – ключеваяфигура в японской политике. Если фанатики до него доберутся, переменится веськурс, всё направление развития империи, и притом в крайне опасном для Россиисмысле. Видите ли, Фандорин, министр Окубо – сторонник эволюции, постепенногоразвития внутренних сил страны под жёстким контролем правительства. Этодрессировщик, который щёлкает кнутом и не позволяет тигру вырваться из клетки.Тигр – это наследственная, глубоко укоренённая воинственность здешнегодворянства, а клетка – Японский архипелаг. Из-за чего развалился пресловутыйтриумвират трех туземных корсиканцев? Из-за вопроса о войне. Могущественнаяпартия, которую возглавлял любимый герой нашего Сироты маршал Сайго, хотеланемедленно завоевать Корею. Окубо тогда одержал верх над своими оппонентами,потому что он умнее и хитрее. Но если его убьют, неминуемо возобладаютсторонники быстрого развития за счёт экспансии, поэты великой азиатской империиЯмато. Хотя на свете, ей-богу, и так уже слишком много империй – того и глядивсе они пересобачатся между собой и вопьются друг другу в волосья стальнымикогтями…

– Постойте, – хмурился Фандорин, открывший былосвою кожаную книжечку, предназначенную для сбора сведений о Японии, но пока ещёничего не записавший. – А что России за дело? Ну, напали бы японцы накорейцев, нам-то что?

– Це-це-це, какие ребяческие речи, а ещёдипломат, – укоризненно поцокал языком консул. – Учитесь мыслитьгосударственно, стратегически. Мы-то с вами уже давно империя, а империям, душамоя, есть дело до всего, что происходит на земном шаре. До Кореи тем более. Дляяпонцев Корейский полуостров станет не более чем мостиком в Китай и Маньчжурию,а туда мы и сами давно уже целимся. Неужто не слышали о проекте созданияЖелтороссии?

– Слышал. Но мне эта идея не нравится. Ей-богу,Всеволод Витальевич, нам дай Бог в своих внутренних проблемах разобраться.