– Стремительный вы человек, Фандорин. Не успели сойтина берег, а уж и в скверную историю попали, и самостоятельно слугу нашли, и осердечном комфорте позаботились. Туземная конкубина вам, похоже, непонадобится.

– Это совсем не то! – возмутился титулярныйсоветник. – Просто Софье Диогеновне податься некуда. Она ведь осталась безсредств к существованию… А оператор мне и в самом деле п-пригодится.

– До такой степени, что вы готовы сего операторасодержать? Вы что же, очень богаты?

Эраст Петрович с достоинством ответил:

– Я сегодня выиграл в кости, изрядную сумму.

– Интересный у меня сотрудник, – пробормоталконсул, с лихим свистом загоняя в ножны искрящийся клинок.

Как иней жизни

На зимнем стекле смерти,

Блики на клинке.

Смокинг был отутюжен старательно, но неумело и несколькотопорщился, зато лаковые туфли новый слуга надраил так, что они блестели, будтохрустальные. Сиял и чёрный шёлковый цилиндр. Для бутоньерки Доронин презентовалпомощнику белую гвоздику. Одним словом, поглядев на себя в зеркало, ЭрастПетрович остался удовлетворён.

Выехали таким порядком: впереди Всеволод Витальевич игоспожа Обаяси на рикше, следом Фандорин на трициклете.

Несмотря на поздний час, набережная Банд ещё не спала, ипрогуливающиеся провожали эффектного велосипедиста взглядами – мужчинынеприязненными, дамы заинтересованными.

– Вы производите фурор! – весело крикнул Доронин.

Фандорин же подумал, что Обаяси в своём элегантномбело-сером кимоно смотрится гораздо изысканней европейских модниц в ихнемыслимых шляпках и оборчатых платьях с турнюрами на пояснице.

Проехали через мост, поднялись на невысокий холм, и передФандориным, освещённая луной, предстала поистине удивительная картина: чопорныеособняки, чугунные решётки с вензелями, живые изгороди – одним словом,совершённый британский township, каким-то чудом перенесённый за десять тысячмиль от Гринвичского меридиана.

– Это Блафф, – горделиво показал консул. –Всё лучшее общество проживает здесь. Чем не Европа? Можно ли поверить, чтодесять лет назад здесь был пустырь? Вы взгляните на газоны! А ещё говорят, чтоих нужно подстригать триста лет.

Пользуясь тем, что дорога стала шире, Эраст Петровичпоровнялся с коляской и вполголоса спросил:

– Вы говорили, что бал холостяцкий…

Он не договорил, но Доронин понял и так. Засмеялся.

– Вы про Обаяси? «Холостяцкий» никогда не означало «безженщин», всего лишь «без жён». Европейские супруги слишком надуты и скучны, онииспортят любое веселье. Другое дело – конкубины. Тем и хорош Дон Цурумаки, чтоумеет брать лучшее от Востока и от Запада. От первого – неприятие ханжества, отвторого – достижения прогресса. Скоро сами увидите, Дон – японец новогопоколения. Их так и называют: «новые японцы». Это теперешние хозяева жизни.Частью они из самураев, частью из купцов, но есть и вроде наших разночинцев,которые вдруг взяли и вышли в миллионщики. Когда-то человек, к которому мыедем, звался плебейским именем Дзиро, что означает просто «второй сын», афамилии не имел вовсе, потому что в прежней Японии простолюдинам она неполагалась. Фамилию он взял недавно, по названию родной деревни. А к имени дляимпозантности прибавил иероглиф «дон» – «туча», и превратился в Дондзиро, но современем окончание как-то позабылось, остался только Дон-сан, то есть «господинТуча». Он и вправду похож на тучу. Шумный, широкий, громоподобный. Самый неяпонскийиз всех японцев. Этакий весёлый разбойник. Такого, знаете, хорошо иметь вдрузьях и опасно во врагах. По счастью, мы с ним приятели.

Двое рикш, тянувших коляску, остановились у высоких ажурныхворот, за которыми виднелась освещённая факелами лужайка, а поодаль большойдвухэтажный дом, весело сияющий окнами и разноцветными фонариками. Наподъездной аллее выстроилась медленно двигающаяся вереница экипажей и туземныхкурум – гости высаживались у парадного крыльца.

– Цурумаки – это деревенька к западу отЙокогамы, – продолжал свой рассказ Доронин, придерживал рукой рульфандоринского велосипеда, ибо Эраст Петрович строчил в блокноте, время отвремени нажимая ногой на педаль. – Наш бывший Дзиро разбогател настроительных подрядах ещё при прежнем, сёгунском правительстве. Строительныеподряды во все времена и во всех странах – дело тёмное и рискованное. Рабочие –публика буйная. Чтоб держать их под контролем, нужно обладать силой ихитростью. Дон завёл целый отряд надсмотрщиков, отлично обученный и вооружённый,все работы выполнял в срок, а какими средствами он этого добивался, заказчиковне интересовало. Когда же началась гражданская война между сторонниками сёгунаи сторонниками микадо, он сразу сообразил, что к чему, и присоединился креволюционерам. Из своих надсмотрщиков и работников создал боевые отряды – ихназывали «Чёрные куртки», по цвету рабочей одежды. Повоевал-то каких-нибудь двенедельки, а купоны за это стрижёт уже десять лет. Теперь он и политик, ипредприниматель, и благотворитель. Господин Туча открыл первую в странеанглийскую школу, технический лицей, даже построил образцовую тюрьму –очевидно, в память о своём окутанном тучами прошлом. Наш Сеттльмент без Донапросто зачах бы. Половина клубов и питейных заведений принадлежат ему, полезныесвязи с правительственными чиновниками, выгодные поставки – всё через него.Губернаторы четырех окрестных префектур ездят к нему за советом, да и иныеминистры… – Тут Доронин остановился на полуслове и осторожно показалподбородком в сторону. – Впрочем, вот вам фигура куда более влиятельная,чем Дон. Главный иностранный советник императорского правительства, а заодноглавный враг российских интересов. Достопочтенный Алджернон Булкокс,собственной персоной.

Слева по газону неспешной походкой приближались двое:высокий джентльмен с непокрытой головой и стройная дама.

Вот они подошли ближе. Мужчина небрежно взглянул наожидающих высадки гостей и повёл свою спутницу прямо к крыльцу. Это был весьмаколоритный господин: пышные огненно-рыжие волосы, бакенбарды в пол-лица, острый(пожалуй, даже хищный) взгляд и на щеке белый шрам от сабельного удара.

– Что ж в нем почтенного, в этом Булкоксе? –удивился Фандорин. Доронин хмыкнул:

– Ничего. Я имел в виду титул. Булкокс – righthonourable [10], младший сын герцога Брэдфордского. Из техмолодых честолюбцев, кого называют «надеждой империи». Блестяще проявил себя вИндии. Теперь вот покоряет Дальний Восток. И боюсь, что покорит, –вздохнул Всеволод Витальевич. – Очень уж у нас с британцами силы не равны– и морские, и дипломатические…