– Вы подходите друг другу, – тихо сказала она. Элизабетзастыла, глядя в его бесстрастное лицо. Ее золотые волосы тоже трепал ветер, ина фоне его высокой крепкой фигуры она казалась совсем маленькой и хрупкой.Свет и тьма, хрупкость и сила, упрямая гордость и железная решимость – какотличались они друг от друга! Когда-то эти различия свели их вместе, теперь ониих разъединяли. Они стали старше, мудрее и были твердо уверены в том, чтодостаточно сильны, чтобы противостоять этому притяжению, которое постоянновозникало между ними и которое с новой силой потянуло их друг к другу сейчас,на этом заросшем травой утесе.

– Зато он не подходит вам, – так же тихо ответил он.

Его слова разорвали невидимые нити, протянувшиеся междуними.

– Да, – не обидевшись, ответила Элизабет, сознавая, какимтепличным цветком она должна ему казаться со своими непрактичными платьями итряпичными туфельками.

Элизабет наклонилась и стала сворачивать плед. Ян пошел вдом и начал готовить ружья к завтрашней охоте. Она посмотрела, как он снимаетружья, развешанные над камином, потом на свое незаконченное письмо Александре.Ей все равно не удастся отправить его раньше, чем она вернется домой, так чтонет особых причин торопиться: Но, подумав, что заняться ей больше нечем, онасела к столу и снова взялась за письмо.

Она дописала письмо до середины, когда на улице раздалсявыстрел, и девушка испуганно вскочила из-за стола. Не представляя, во что онмог стрелять совсем рядом с домом, Элизабет подошла к двери, выглянула на улицуи увидела Яна, перезаряжающего пистолет. Он поднял его, куда-то прицелился ивыстрелил. Затем снова зарядил и опять выстрелил. Наконец любопытство выманилоее на улицу, и она сделала несколько шагов по направлению к Торнтону, чтобыпосмотреть, что же он там такое подстрелил.

Боковым зрением Ян уловил светлое пятно ее платья иобернулся.

– Попали? – спросила она, слегка смущенная тем, что онпоймал ее за подсматриванием.

–Да.

Поскольку Яну было известно, что Элизабет выросла в деревнеи, судя по всему, умеет стрелять, правила вежливости требовали от него устроитьей небольшое развлечение.

– Не хотите попробовать сами?

– Это зависит от размера мишени, – ответила она, но сама ужечуть ли не бегом припустилась к нему, довольная, что может заняться чем-нибудьеще, кроме писания писем. Элизабет всегда считала, хотя и не хотела признатьсяв этом даже самой себе, что, когда у Яна хорошее настроение, находиться вкомпании с ним необыкновенно приятно.

– Кто научил вас стрелять? – спросил он, когда она всталарядом с ним.

– Наш кучер.

– Ну уж лучше кучер, чем ваш братец, – усмехнулся Ян,передавая ей заряженный пистолет. – Цель – вон та ветка почти без листьев.

Элизабет немного покоробило его саркастическое замечание одуэли с Робертом.

– Мне очень жаль, что все так вышло, – сказала она и насекунду переключила внимание на маленькую ветку.

Прислонившись плечом к дереву, Ян с интересом наблюдал, какона обеими руками подняла тяжелый пистолет и, кусая губы, прицелилась.

– Ваш брат оказался очень плохим стрелком, – заметил он.

Элизабет выстрелила и попала в черенок листка.

– А я – нет, – с довольной улыбкой сказала она и, посколькудуэль была уже делом прошлым, лукаво добавила: – И должна вам сказать, что еслибы на его месте была я…

Он удивленно приподнял брови.

– Надеюсь, вы дождались бы сигнала стрелять?

– – Ну разумеется, – ответила Элизабет, но улыбка ужеслетела с ее губ.

Глядя на Элизабет, Ян почему-то поверил, что она дождаласьбы сигнала. Несмотря на все, что он знал о леди Кэмерон, находясь рядом с ней,он видел только пылкую, мужественную девушку. Она отдала ему пистолет, и онпередал ей другой, уже заряженный.

– Ну что ж, выстрел был не так уж плох, – сказал Торнтон,оставив без продолжения разговор о дуэли. – Однако целью является ветка, а нелистья. Кончик ветки, – уточнил он.

– По ветке вы, должно быть, и сами промазали, – сказала она,поднимая пистолет и тщательно прицеливаясь, – раз она до сих пор на месте.

– Верно, но, когда я начинал стрелять, она была длиннее.Элизабет мгновенно забыла о цели и, не веря своим ушам, уставилась на него.

– Вы хотите сказать, что отстреливали ее по кусочку?

– Совершенно верно.

Она снова прицелилась и отстрелила еще один лист.

– Неплохо, – похвалил он.

Она была прекрасным стрелком, и, когда он вручал ейзаряженный пистолет, его улыбка говорила о том, что он признает это.

Элизабет покачала головой.

– Нет, я бы хотела посмотреть, как это делаете вы.

– Вы мне не верите?

– Ну, скажем, я просто немного скептически настроена.

Взяв пистолет, Ян быстро поднял его и, не прицеливаясь,выстрелил. Двухдюймовый кусочек ветки отвалился и упал на землю. На Элизабетэто произвело такое сильное впечатление, что она засмеялась и захлопала владоши.

– А знаете, – воскликнула она с восхищенной улыбкой, – доэтого момента я не верила, что вы в самом деле целились в шнурок на ботинкеРоберта!

Ян улыбнулся и передал ей пистолет.

– Вообще-то меня страшно подмывало выбрать целью болееуязвимое место.

– Я не верю, что вы говорите это серьезно, – сказала она,принимая пистолет и поворачиваясь к ветке.

– Отчего вы так в этом уверены?

– Вы сами говорили, что не считаете возможным убивать людейтолько за то, что они в чем-то не согласны с вами. – Она подняла пистолет,прицелилась, выстрелила и вообще не попала в цель. – У меня очень хорошаяпамять.

Ян подобрал второй пистолет.

– Мне странно это слышать, – медленно проговорил он,поворачиваясь к цели, – особенно после того, как вы забыли о собственнойпомолвке. Кстати, а кто был тот пижон, с которым вы были обручены? –безразличным тоном спросил он. Потом прицелился, выстрелил и попал точно вцель.

Элизабет в это время перезаряжала пистолет и потому немногозадержалась с ответом. Его вопрос, заданный невзначай, только подтвердил еемысль, что флирт не воспринимается в свете серьезно, и люди, которые ранеесостояли в связи, потом могут спокойно вспоминать о ней и даже поддразниватьдруг друга. Пока Ян заряжал остальные пистолеты, Элизабет стояла и думала,насколько же приятнее говорить об этом в легком шутливом тоне, чем лежать поночам без сна, изнывая от тоски и горечи. Какой же она была глупой. И как жеглупо она будет выглядеть сейчас, если не сможет говорить об этом легко испокойно. Есть даже что-то забавное в том, чтобы говорить на эту тему,перемежая вопросы и ответы грохотом выстрелов.