После заставки на экране возникло хорошенькое личикокорреспондентки.

– Мы ведем наш репортаж с Брайтон-Бич. Этот район считаетсяодним из самых спокойных в Нью-Йорке. Однако сорок минут назад здесь произошланастоящая бойня.

В половине первого в ресторан «Очи черные» ворвались четверов бронежилетах и масках. Угрожая автоматами, они приказали всем находившимся вресторане лечь на пол. К этому моменту трое охранников были уже зарезаны.

Один из менеджеров, думая, что имеет дело с грабителями,предложил им денег. Но он ошибся и был тут же убит. Затем неизвестныеперестреляли в затылок выборочно девять посетителей и двух официантов. Всеубитые были молодыми мужчинами, русскими и кавказцами, и, как выяснилось,каждый из них был вооружен.

Одновременно трое в камуфляже ворвались в офисоздоровительного центра «Доктор Никифорофф», где убили четырех охранников, двухменеджеров и трех врачей. Интересно, между прочим, зачем скромномуоздоровительному центру четыре охранника?

И тогда же двое проникли в дом эмигрантки из России, бывшейфотомодели Вероники Никифоровой, в гостях у которой находился ее друг МухтарИсмаилов, также эмигрант из России, чеченец по национальности. Именно онявлялся владельцем ресторана «Очи черные» и оздоровительного центра «ДокторНикифорофф».

Хозяйка и ее гость были прошиты автоматной очередью прямо впостели, в тот момент, когда занимались любовью. На первом этаже, в кухне,обнаружены трупы трех вооруженных охранников Исмаилова.

Все девять боевиков скрылись в неизвестном направлении.Никтоле видел машин, на которых они приехали, никто не мог бы их опознать –лица были закрыты масками. А теперь давайте побеседуем с нашими доблестнымиполицейскими. Вот сержант Кросби.

В кадре появился толстый хмурый человек средних лет.

– Скажите, сержант, – обратилась к нему девушка, тычамикрофон в лицо, есть какие-нибудь предварительные версии?

– Без комментариев! – рявкнул сержант, отстраняя микрофон.

– Ну что ж, – весело продолжала корреспондентка, – попробуемобратиться к кому-нибудь еще.

Камера прошлась по лицам полицейских, в кадре появилсяобаятельный молодой человек.

– О, вы хотите что-то сообщить нашим телезрителям? –обрадовалась корреспондентка.

– Детектив Снейк, – представился молодой человек. – Мыполагаем, что случившееся – террористический акт, связанный с национальнымипроблемами.

– Вы не допускаете возможности, что случившееся связано сразделом сфер влияния крупных преступных группировок?

– Я уже ответил на ваш вопрос! – В голосе обаятельногодетектива прозвучало раздражение.

– Секунду сэр, – корреспондентка не унималась, – а какнасчет пожара, случившегося здесь же несколькими часами раньше? Там ведь тожебыло два трупа. Один убит выстрелом в сердце, у другого разбита голова. Имеетли это отношение к тому, что вы называете «террористическим актом»?

– Откуда у вас сведения про трупы? – На лице детектива былонаписано неподдельное удивление.

– Работа такая, – хохотнув, объяснила девушка, – так выможете ответить на мой вопрос?

– Я все сказал, – Снейк стал так же мрачен, как егоколлега-сержант, расследование только началось. Вы мешаете нам работать.Извините.

– Ну что ж, – девушка подмигнула в камеру, – наша доблестнаяполиция и городские власти утверждают, что никакой организованной преступностина Брайтон-Бич нет. Постараемся поверить им на слово.

Хозяин кабинета спросил, можно ли выключать телевизор.

– Да, – кивнула Лена, – большое вам спасибо. Мы узнали многоинтересного.

Они вернулись в зал, где все еще играл оркестр и певица,закрыв глаза, пела песню «Имеджен».

Стивен, клевавший носом над чашкой кофе, встрепенулся.

– Я уже заплатил, – сообщил он.

– Но ведь я вас пригласила! – возмутилась Света.

– Простите, леди. Возможно, вы сочтете меня «мужскойшовинистической свиньей», как говорят теперешние феминистки, но я – человекстарой закалки. Я не привык, чтобы дамы платили за меня в ресторане.

По дороге домой, в машине, Света спросила по-русски:

– А хибару-то зачем подожгли?

– Это не мы, честное слово. Мы выбежали на пляж, оттудаувидели дым. Мы даже не знали, что именно горит.

– Того, который в сердце, конечно, ты застрелила. А ктовторому голову пробил?

– Незадолго до моего приезда Арсюша пальнул ему в лицотараканьим ядом, а потом запер в сортире.

* * *

Света вошла в студию, стараясь не шуметь. Арсюша мирно спал,свернувшись калачиком, на маленькой кухонной кушетке. Оставалось только принятьдуш и лечь в постель. Давно Света не чувствовала себя такой усталой.

Она вышла из ванной с мокрыми волосамя, босиком, в длиннойбелой футболке. На полу, на против двери, сидел Арсюша и глядел на нее снизувверх неподбитым глазом, голубым и хитрым.

– А где мой «собачий пакет»?

– В холодильнике. Стивен по доброте душевной оставил длятебя половину своей отбивной и кусок яблочного пирога.

– Я бы не отказался поужинать.

– Скорее позавтракать. Только сделай все сам. Я очень хочуспать.

– Отлично. Давай спать вместе.

– Ну ты даешь! А если я против?

– Тогда сопротивляйся.

Арсюша легко подхватил Свету на руки. Она не сопротивлялась.

О разгроме Доктора Вейс узнал из вечерних новостейрадиостанции «Свобода» из Вашингтона. Хозяйка одолжила ему свою старенькую«Спидолу», и от нечего делать он крутил ручку настройки, ловил новости и слушалвсе подряд.

Вейс не поверил своим ушам. Завтра утром собирался ехать вМоскву и звонить в Нью-Йорк с Центрального телеграфа. Ему не терпелосьуслышать, что Полянскую наконец убили.

«Кто? – стучало у него в голове. – Кто мог Доктора и еголюдей перестрелять, как воробьев?»

Выстроенная, выстраданная им, Вейсом, конструкция, сложная,разумная, безупречная, развалилась за несколько дней, будто смерч снес все, чтосоздавалось многолетним, кропотливым трудом. Нет, не смерч, не бессмысленнаястихия! Виной всему – красивая, тридцатипятилетняя беременная женщина – ЕленаНиколаевна Полянская. С нее начался весь этот кошмар, ею и закончился. Она,судя по всему, жива-здорова и скоро преспокойно возвращается в Москву.