— Он превосходно знает, что делает, — ответил Мэтт, повышаяголос, чтобы перекричать рев клаксонов обозленных водителей. И никто незаметил, что старый «шевроле» повсюду следует за лимузином, переходя из ряда вряд с той же отчаянной лихостью. И пока лимузин мчался к скоростной трассе,рассеивая встречавшиеся по пути машины, Мэтт поднял бутылку шампанского следяного ложа и открыл ее.

— Поздравляю с тридцатилетием! — воскликнул он, вручаяМередит первый бокал. — Жаль только, что пропустил одиннадцать предыдущих…

— Мередит тошнит от шампанского, — перебил Паркер и,повернувшись к Мередит, с интимной улыбкой спросил:

— Помнишь, как тебе было плохо на вечере в честь годовщинысвадьбы Ремингтонов?

— Но у меня тогда просто кружилась голова, — возразилаМередит, сбитая с толку его тоном и странным выбором темы.

— Ну конечно, кружилась, да еще как! — поддразнил он. — Ивсе-таки тебя немного мутило. Заставила меня стоять с тобой на балконе встрашный холод. Помнишь, я накинул на тебя свое пальто, а потом Стен и МиллиМэйфилд тоже присоединились к нам, и мы сделали из наших пальто нечто вродешатра.

Повернув голову к Мэтту, он спросил холодным, высокомернымтоном:

— Вы знаете Мэйфилдов?

— Нет, — покачал головой Мэтт, передавая Лайзе бокал сшампанским.

— Ну конечно, откуда же, — пренебрежительно усмехнулсяПаркер. — Милли и Стен старые друзья, мои и Мередит.

Он явно старался представить Мэтта нежеланным гостем,чужаком, и Мередит поспешила сменить тему.

Лайза быстро присоединилась к ним, втянув Мэтта в разговор.Паркер залпом проглотил четыре бокала шампанского и рассказал еще пару забавныхисторий о людях, которых Мэтт, как оказалось, тоже не знал.

Мередит никогда не слышала раньше о выбранном Мэттом ресторане,но пришла в восторг с той минуты, как ступила в фойе. Стилизованный поданглийский паб, с витражами на стеклах и темными деревянными панелями,«Манчестер-Хаус» мог похвалиться большой, вытянутой вдоль всей задней стеныстойкой бара. Столовые по обеим сторонам фойе были маленькими и уютными,отделенными от гостиной обвитыми плющом перегородками. В гостиной, куда ихпроводили и попросили подождать, пока накроют стол, было полно посетителей,заранее празднующих Рождество, включая компанию человек в двадцать. Судя погромкому смеху и раскрасневшимся лицам, все уже успели опрокинуть не по одномустаканчику.

— Какого черта мы сюда явились? Эта дыра совсем не подходитдля того, чтобы отметить день рождения Мередит, — бросив уничтожающий взгляд наМэтта, объявил Паркер.

Стараясь ради Мередит скрыть нетерпеливое раздражение, Мэтт,не повышая голоса, парировал:

— Но здесь можно поесть, не опасаясь, что нас узнают, и еслимы хотим провести спокойный вечер, должно быть относительно темно и подальше отцентра.

— Паркер, здесь нам будет хорошо, — пообещала Мередит, и ейздесь действительно понравилось — типично английская атмосфера, и маленькийоркестр играет веселую мелодию.

— Оркестр неплохой, — согласилась Лайза, наклоняясь вперед ирассматривая музыкантов, но глаза ее тут же расширились при виде водителяМэтта, сидевшего в дальнем конце бара.

— Мэтт, — сказала она с недоверчивым смехом, — по-моему,твой водитель решил немного согреться и выпить пива.

Не глядя в сторону О'Хары, Мэтт ответил:

— На службе Джо пьет только коку, не пиво. Подошедшийофициант осведомился, что они будут вить, и, получив заказ, направился к бару.Он уже хотел передать заказ бармену, но тут какой-то коротышка в слишкомшироком пальто шагнул к нему и спросил:

— Хочешь заработать сотню баксов, приятель? Официантпоспешно повернулся:

— Как?

— Вон за тем столиком сидит компания важных гостей, а подпальто у меня камера.

Он разжал ладонь, и официант увидел удостоверениекорреспондента хорошо известной бульварной газеты и аккуратно сложенныйстодолларовый банкнот.

— Только не попадайтесь им на глаза, — сказал официант,сунув деньги в карман.

Тем временем владелец ресторана, усевшись за столметрдотеля, поднял трубку и набрал номер Ноэла Джеффа, обычно занимавшегося вгазете ресторанным рейтингом.

— Ноэл, — шепнул он, слегка поворачиваясь, чтобы новаягруппа посетителей, входивших в ресторан, не вздумала подслушивать. — ЭтоАлекс, из «Манчестер-Хаус». Помнишь, я тебе говорил как-то, что в долгу у тебяза хороший отзыв о нашем ресторане? Ну-ка угадай, кто сидит здесь сейчас?

— Да быть не может! — рассмеялся Джефф, когда Алекс назвалимена посетителей. — Может, они и в самом деле небольшое счастливое семейство,каким казались на пресс-конференции?

— Вряд ли. Сегодня вечером мне так не показалось, — чутьгромче прошептал Алекс. — Жених мрачен как грозовое облако и пьет стакан застаканом.

Последовало короткое задумчивое молчание, наконец, Джефф,хмыкнув, объявил:

— Немедленно выезжаю вместе г фотографом. Отведи нам столикпоближе, но так, чтобы они нас не видели.

— Нет проблем. Но не забудь: когда станешь писать об этом,упомяни название ресторана, только без ошибок, и дай адрес.

Алекс повесил трубку, в таком восторге от возможностиполучить бесплатную рекламу в газете, не говоря уже об упоминании богачей,посещающих его заведение, что немедленно позвонил на несколько теле — ирадиостанций.

К тому времени как официант принес вторую порцию спиртного,а потом и третью, специально для Паркера, Мередит уже сообразила, что бывшийжених слишком много пьет. Само по себе это не было таким уж страшным, непускайся Паркер время от времени в воспоминания о случаях, происходивших с ними Мередит, начиная каждую фразу со слов:

— А помнишь…

Мередит не всегда могла вспомнить, но с каждой минутой всеострее сознавала, что Мэтт начинает злиться.

Мэтт не просто злился. Им овладело холодное бешенство. Вотуже три четверти часа он был вынужден слушать остроумные побасенки Рейнолдса,направленные на то, чтобы доказать, каким ничтожеством на самом деле являетсяМэтт и насколько выше его на общественной лестнице стоят Мередит и Паркернезависимо от того, миллионер он или нет. Одна история сменяла другую… о том,как Мередит сломала теннисную ракетку на турнире в загородном клубе… о какой-тодурацкой вечеринке, устроенной директрисой закрытой школы, где Мередит уронилаожерелье… и еще одна — о матче по поло, на который он ее недавно водил.