— Ну, сегодня это вряд ли произойдет, — улыбнуласьАлекс. — Что касается завтра, то… Через три часа мне нужно быть вбольнице. Просто не знаю, стоит ли ложиться? Все равно завтра придется весьдень хлестать кофе, чтобы не заснуть на ходу, и не садиться до конца смены.

— Я уверен, завтра тебе дадут отдохнуть, ведь твоиколлеги наверняка видели тебя по телевизору, — сказал он. — Ты былапросто великолепна. Все мои друзья решили, что ты — новая звезда кинематографа.Продюсеры будут просто драться, чтобы заполучить тебя.

— Посмотрим, — улыбнулась Алекс, выходя из машиныу парадных дверей «Версаля». Она была рада, что они наконец оказались дома.Алекс ужасно устала от шума и всеобщего внимания, и все равно это был поистиневолшебный вечер, который — она знала — она забудет не скоро. И это вниманиеКупа, и роскошное платье, и сапфиры.

— Мне хотелось бы купить его для тебя, — ссожалением сказал Куп, когда Алекс снимала ожерелье, чтобы вернуть ему. —Увы, я не могу себе этого позволить, — со вздохом добавил он, убираяукрашения в домашний сейф. Гарнитур стоил три миллиона долларов — во всякомслучае, именно такая сумма была написана на квитанции, которую Алекс видела уКупа. Это была немалая сумма, и впервые Куп признался, что ему что-то не посредствам. Впрочем, позволить себе купить такой гарнитур могли очень немногие,да Алекс и не приняла бы от него такого подарка. Ей было достаточно того, чтоКуп подумал об этом и выбрал для Алекс уникальные украшения, каких не было нина одной звезде на церемонии. Только на приеме, где Алекс и Куп познакомились,она видела похожее ожерелье на Луизе Шварц.

— Ну что, принцесса, пойдем спать? — спросил Куп,снимая смокинг и ослабляя галстук. Несмотря на усталость, он выглядел так жебезупречно, как и в начале вечера.

— Посмотри хорошенько, разве я еще не превратилась втыкву? — откликнулась Алекс, которая поднималась по лестнице, держа в рукеатласные туфельки на высоком каблуке.

У Алекс не было сил даже подобрать платье, и подол волочилсяза ней по ступенькам.

— Нет, моя дорогая, — тихо ответил Куп, — Непревратилась и никогда не превратишься.

Услышав эти слова, Алекс обернулась и благодарно улыбнуласьКупу. С ним она чувствовала себя как в самой настоящей сказке — во всякомслучае, ощущение нереальности происходящего нередко посещало ее. Алекс дажеприходилось напоминать себе, что на самом деле она врач, работает в больнице,выхаживает младенцев и живет в однокомнатной квартирке, до потолка набитойвсяким хламом. Правда, у нее были гораздо большие возможности, но она уже давнозапретила себе пользоваться ими. А Куп привнес в ее жизнь роскошь, красоту,волшебство.

Она заснула в его объятиях, как только ее голова коснуласьподушки. Когда в половине шестого прозвонил будильник, Алекс толькоперевернулась на другой бок. Она бы определенно проспала, но Куп не безсожаления разбудил ее.

Через полчаса Алекс уже ехала в своем стареньком«Фольксвагене» по направлению к больнице. Она окончательно пришла в себя, нопрошедшая ночь по-прежнему казалась ей чудесным сказочным сном. Алекс былаготова предположить, что все это произошло не с ней, пока не увидела утренниегазеты. Все они, словно сговорившись, опубликовали на первой полосе огромнуюфотографию, на которой она была запечатлена вместе с Купом в момент, когда ониподнимались по лестнице церемониального зала Академии киноискусств.

— Смотри, эта актриса ужасно похожа на тебя! —сказала Алекс одна из сиделок, заглянувшая ей через плечо, пока та в немомизумлении рассматривала снимок. Потом взгляд сиделки упал на подпись подфотографией, и глаза ее удивленно округлились. Александра Мэдисон. Куп забылсказать репортерам, что она — врач, и Алекс в шутку упрекнула его за это.«Теперь они напишут, что я — просто Александра Мэдисон, — сказала она ему,не подозревая, как близки ее слова к истине. — „Доктор Александра Мэдисон“смотрелось бы куда внушительнее! Хотя это и не ученое звание, но я горжусь им,и мне хотелось бы, чтобы ты именно так меня представил».

"Я не сказал им, что ты доктор, по одной простойпричине, — со смехом парировал Куп. — Если бы репортеры узнали, чтоты доктор, уже завтра все газеты писали бы о том, что меня повсюду сопровождаетличный врач-геронтолог.

Или того лучше — медсестра психоневрологическогопрофиля".

Как бы там ни было, на фотографиях в газетах Алекс буквальносияла. Куп, державший ее под руку, тоже улыбался, как бы давая всему мирупонять: у него все в порядке, он ни от кого не скрывается и наслаждаетсяжизнью. Именно этого он и добивался, и его пресс-атташе, позвонивший наследующий день после церемонии, поздравил его с успехом.

— Отличный ход. Куп, — сказал он. — Не сказавни слова, ты опроверг все те лживые слухи, которые распускали про тебя этипаршивые газетенки.

И это действительно было так. Одним фактом своего появленияна публике с Алекс он напомнил всем любителям дешевых сенсаций, что КуперУинслоу был и остается всеми признанной знаменитостью и что даже самыереспектабельные женщины счастливы в его обществе, даже несмотря на то, что онсделал ребенка какой-то третьеразрядной порноактрисе.

В вечерних выпусках газет их фотографии появились снова, икогда Куп позвонил Алекс в больницу, у него оказалась припасена для неелюбопытная новость.

— Мне тут звонили редакторы отделов новостей из самыхуважаемых газет страны, — сказал он. — Они хотели узнать, кто тытакая и чем занимаешься.

— И ты сказал им?

— Конечно! Кстати, на этот раз я сообщил им, что ты —доктор. Самый настоящий доктор, без этих дурацких приставок «доктор философии»или «доктор искусств», — с гордостью ответил Куп. — Еще ихинтересовало, не собираемся ли мы пожениться. Я сказал, что ничего определенногона этот счет сказать пока не могу. Единственное, что я счел возможным довестидо их сведения, это то, что ты занимаешь в моей жизни совершенно особое место ичто я тебя просто обожаю.

— Что ж, теперь у них есть о чем подумать, —заметила Алекс, отпивая остывший кофе омерзительного вкуса.

К тому моменту, когда Куп позвонил ей, она проработалабольше двенадцати часов и буквально валилась с ног. К счастью, смена противобыкновения выдалась спокойная, и все равно Алекс была без сил. Не помогали никофе, ни витамины; очевидно, все дело было в том, что Алекс нечасто приходилосьвыходить на работу после длительной ночной вечеринки и она попросту к этому непривыкла. Она засыпала буквально на ходу. А вот Куп был бодр: он проспал доодиннадцати, с аппетитом позавтракал, посетил массажиста, специалиста поиглоукалыванию и парикмахера и теперь чувствовал себя свежим и отдохнувшим.

— А они не спрашивали тебя насчет Шарлей иребенка? — поинтересовалась Алекс — она понимала, что Купа волнует этатема.

— Никто из них об этом даже словом необмолвился, — ответил он. — Милая, я же тебе сказал, что мне звонилииз уважаемых газет.