– Вы сказали, что он швырял в оперативниковкниги… – потухшим голосом произнесла Вика.

– Да. И очень театрально хватался за сердце. Точнее,это они думали, что театрально, а когда выяснили, что ошиблись… тогда было ужепоздно. У Михаила Олеговича случился инфаркт.

Он помолчал и добавил:

– Кстати, Мария Ивановна Шпунтикова тоже умерла отинфаркта, двумя неделями ранее. Она так и не узнала, как далеко Михаил Олеговичспрятал вас от нее. Думаю, ей бы и в голову это не пришло.

Бабкин машинально почистил мандарин и, забывшись, протянулего Стрежиной. Девушка так же машинально покачала головой, не сводя глаз сМакара, рассказывавшего о старой Шпунтиковой.

– Я слышал их последний разговор, – призналсяИлюшин, – и мне даже показалось, что происходит что-то неладное, но вашдядя сумел убедить меня в том, что все в порядке, и притом не стал врать лишнийраз, а честно сказал, что звонила вдова Шпунтикова. У него на столе стояла еефотография, и у меня тогда мелькнула мысль, уж не влюблен ли был Каморкин вжену приятеля. Но он, конечно же, не был. Он был напуган, когда возвратилсяпосле разговора с ней, но быстро взял себя в руки. Мы не знаем, что она емусказала, и не знаем даже, известно ли ей было о вашем исчезновении… Нет,наверное. Мария Ивановна умерла на следующий день после разговора с вашимдядей, и это, конечно, стало для него большим облегчением – все-таки он не могбыть до конца уверен, что она не обратится к кому-то другому с доказательствамиего многолетней лжи.

– Я не понимаю… – пробормотала Вика. – Нопочему же она и в самом деле так не поступила? Зачем нужно было отправлятьписьма мне? Господи, я и видела-то ее пару раз в жизни, сто лет назад, когдаона заходила к дяде Мише в гости. Если бы она послала их в какой-нибудь журнал…нет, не журнал… не знаю! В конце концов, наверняка у нее было много знакомых,которые помогли бы! Почему – мне? Это же неправильно!

– Люди действуют не так, как они должны были быдействовать, а так, как они хотят, – пожал плечами Макар. – МарияШпунтикова желала одного: чтобы единственный человек, к которому был привязанМихаил Олегович, узнал о его лжи. Этим человеком являлись вы. Она была старая,умирающая женщина, и она сделала самое простое: отправила вам заказным письмомвсе послания, которые муж присылал ей из своих командировок и в которыхрассказал, как он фотографировал. А потом позвонила Каморкину в последний раз ипредупредила старика о том, что его ждет. Из разговоров с Михаилом Олеговичемона представляла ваш характер и не сомневалась, что ваша честность сильноосложнит Каморкину жизнь.

А теперь представьте, Вика, что испытал ваш дядя, когдаувидел угрозу своему благополучию. Ведь он давным-давно уже не притворялсяталантливым фотографом – он был им! Я слышал, с какой гордостью он признавалсяв том, что у него по-прежнему берут интервью, что его снимки печатают вжурналах… Думаю, что он почти убедил самого себя, что те шестнадцать кадровсделал не Шпунтиков, а он сам. И вдруг ему звонит Мария Ивановна и в яростисообщает, что прочитала обо всем в письмах покойного мужа и что Каморкинуследует ожидать расплаты – той, которую она сама для него выберет. И тогдаМихаил Олегович решил предотвратить разоблачение, потому что такого позора онбы не пережил.

Но, видите ли, нельзя все время жить в полуиллюзорном миресобственного воображения, почти не имея при этом связи с реальностью, иадекватно действовать в случае какой-либо угрозы. Во всяком случае, Каморкинуэто не удалось. Он мог использовать десяток способов, начиная от кражи письмаиз почтового отделения и заканчивая нападением на вас после того, как выполучили бы послание. Разумеется, во всех случаях ему требовались быисполнители, а у него не было никого, кроме верного соседа Андрея, получавшегоот Михаила Олеговича ежемесячную мзду за небольшую помощь. Наверное, прижелании Каморкин мог бы найти и людей, согласившихся следить за вами, которыевсего лишь отобрали бы у вас письмо сразу, как только вы вышли из почтамта. НоМихаил Олегович допускал, что вдова Шпунтикова просчитает такую вероятность иподстрахуется, отправив, к примеру, второе письмо с каким-нибудь знакомым. Онхорошо знал жену своего покойного друга и понимал, что той плевать на огласку –она хочет лишь испортить ему жизнь, лишив его уважения и любви единственногодействительно родного человека.

– Откуда вы знаете?

– Каморкин сам рассказал. И признался, что ни секундыне сомневался: узнай вы о том, кто настоящий автор фотографий, вы не оставилибы этого без последствий. И вам было бы все равно, что ваш родной дядя будетопозорен – вы бы восстановили справедливость. Он был прав?

Побледневшая Вика молча кивнула.

– Именно поэтому Михаил Олегович решил задачу с другойстороны: вместо того, чтобы убрать от вас письмо, он убрал вас от письма. С еготочки зрения, это был единственный способ, гарантировавший сохранение тайны.

– Но почему он не мог просто убить меня?

– Ну что вы! Повторяю, Виктория, ваш дядя любил вас –пусть по-своему, пусть убого, но любил. И вот он придумал избавиться от вас –заметьте, какое удобное слово: «избавиться», ничего общего со словом«убить», – и вовремя вспомнил о вашей мечте. Я все-таки полагаю, чточеловек, написавший двадцать три фантастических романа, не выходя из дома,представляет себе окружающий мир несколько иначе, чем мы. Ему казалось, что оносчастливит вас. Ведь вы так мечтали уехать отсюда, правда? И именно нанеобитаемый остров.

Вика кивнула.

– Вот тогда-то все и сложилось. Нанять через Андреяактрис, разыгравших вас, отправить все того же Андрея загодя на Соломоновыострова, чтобы он договорился с пилотом и заодно сориентировался на местности,поймать вас на приманку выигранного билета – все не так сложно, как казалосьнам с Сергеем. Особенно если учесть, что Михаил Олегович бывал раньше наСоломоновых островах – помните, что он работал журналистом? Он тогда много гдепобывал, в том числе и там. Я предполагаю, что и на вашем острове онвысаживался и потому смог дать помощнику четкие инструкции.

Макар подумал, мысленно восстанавливая события.

– Кстати, в разговорах со мной ваш дядя проявил себячеловеком очень предусмотрительным. Достаточно ему было обронить, что вас свашим шефом связывали личные отношения, и мы послушно бросились рыть вуказанном направлении. То же самое произошло с Рощиным: мы бы занялись парнем влюбом случае, но для верности Михаил Олегович подбросил нам факты поярче –например, о том, что Рощин угрожал вам.

– Что вовсе не соответствует действительности, –пробурчал Сергей, и Вика чуть удивленно взглянула на него – до этого момента«ньюфаундленд» почти ничего не говорил, лишь внимательно слушал. – Мыприжали вашего Вениамина, – Бабкин чуть заметно усмехнулся, – и онмногое рассказал. Но об угрозах не обмолвился ни словом.

– Да, господин Каморкин постарался на славу. Он толькоодну большую ошибку допустил.