— Правда?! — восторженно переспросил Мэтт. — Почему?!

— Я уже говорила, — с трудом переводя дыхание, объяснилаона. — Сегодня я звонила Лайзе проверить, все ли с ней в порядке, и они быливместе в постели!

— Я потрясен! — объявил Мэтт. — Честно говоря, не думал, чтоу нее такой плохой вкус!

Мередит немного отвернулась, чтобы снова не расхохотаться.

— Нет, но это действительно ужасно. Подумать только, лучшаяподруга в постели с твоим же женихом!

— Просто позор! — подтвердил Мэтт с деланным негодованием.

— Позор, — согласилась Мередит, беспомощно улыбаясь прямо ввеселые глаза Мэтта.

— Ты должна сравнять счет.

— Не могу, — фыркнув, покачала головой Мередит.

— Но почему?

— Потому что, — выдохнула она, снова разражаясь смехом, — уЛайзы нет жениха!

Она снова упала в объятия Мэтта, смеясь над собственнойдурацкой шуткой, и уткнулась лицом ему в грудь, гладя по спине нежными руками.Она льнула к нему так же инстинктивно, как в те, давно забытые ночи их взаимнойстрасти. И Мэтт понял — физически она до сих пор принадлежит ему. Он крепчеприжал ее к себе и тихо, заговорщически предложил:

— Я знаю способ отомстить.

— Какой же? — хмыкнула она.

— Лечь в постель со мной.

Мередит на мгновение замерла, поспешно отступила, все ещеулыбаясь, но теперь уже не весело, а смущенно.

— Я… мне нужно позвонить в полицию насчет машины, — резкопеременила она тему, направилась к письменному столу и выглянула из окна.

— О, вот и тягач прибыл! — весело сообщила она, поднимаятрубку. — Я попросила охранника отбуксировать машину, которая занимает моюстоянку.

На лице Мэтта промелькнуло странное выражение, но Мередитбыла слишком поглощена тем, что он неожиданно шагнул за ней, и ничего незаметила. Но когда Мэтт поспешно нажал на рычаг и взял у нее трубку, Мередит слегкой тревогой взглянула на него. Он не оставил попыток затащить ее в постель,а ее воля к сопротивлению почти истощилась. Ему просто нельзя противиться, и,кроме того, так хорошо смеяться вместе..

Но вместо того чтобы потянуться к ней, Мэтт мягко спросил:

— Как звонить охраннику?

Мередит объяснила, не сводя с него сконфуженного взгляда.

— Это Мэтт Фаррел, — сказал он охраннику. — Пожалуйста,спуститесь в гараж и попросите водителя буксира оставить в покое машину моейжены.

Охранник, по-видимому, возразил, что автомобиль миссБенкрофт — «БМВ» восемьдесят четвертого года, а теперь на его месте стоит синий«ягуар». Мэтт кивнул.

— Знаю. «Ягуар»— это подарок ко дню рождения.

— Что? — охнула Мередит.

Мэтт повесил трубку и с легкой улыбкой повернулся к ней, ноМередит не улыбалась, потрясенная безумной щедростью подарка, охваченнаяпаникой от сознания того, что он по-прежнему пытается оплести ее паутиной, икрайне встревоженная предательским толчком сердца, отчаянно заколотившегося призвуке этого низкого голоса, произнесшего всего два слова «моя жена». Она началас менее важных вопросов, потому что не находила в себе сил узнать все, что еепо-настоящему волновало.

— Где же моя машина?

— На стоянке ночного сторожа, этажом ниже.

— Но… но как тебе удалось завести ее и отогнать туда? Тыведь сам говорил на ферме, что если попытаться завести ее без ключа,сигнализация сразу же выключит мотор.

— Для Джо О'Хары таких проблем не существует.

— Как только я увидела этот пистолет, сразу же поняла, чтоон, вероятно, просто… просто уголовник.

— Вовсе нет, — сухо ответил Мэтт. — Он прекрасный специалистпо машинам.

— Но я… наверное, я не могу принять такой дорогой подарок…

— Можешь, дорогая, — ответил Мэтт, — можешь. И Мередитпочувствовала, как это снова происходит. Ожило прежнее магнетическое притяжениеего тела и голоса, от которого она, казалось, плавится, как снег на солнце, ивсего лишь оттого, что он назвал ее «дорогой». Она отступила и дрожащим голосомпролепетала:

— Я… я еду в офис.

— Вряд ли, — мягко ответил Мэтт.

— Ты о чем?

— По-моему, у нас есть дела поважнее.

— Какие же именно?

— Я покажу тебе, — хрипло пообещал он, — в постели.

—  — Мэтт, не делай этого со мной, — умоляюще попросила она,поднимая руку, словно пытаясь отстранить его, и снова отступила.

Но Мэтт шагнул к ней.

— Мы хотим друг друга. И всегда хотели.

— Но мне действительно необходимо ехать в офис. У меня кучаработы.

Она снова отстранилась в том же ускользающем вальсе, которымкогда-то поддразнивал ее Мэтт, но глаза оставались теплыми и испуганными,потому что Мередит сознавала… сознавала, что теперь уже слишком поздно пытатьсяскрыться от него.

— Лучше сдавайся, любимая. Этот танец окончен. Следующий мытанцуем вместе.

— Пожалуйста, не называй меня «любимой»! — вскрикнулаМередит, и Мэтт понял, что она действительно чем-то напугана.

— Чего ты боишься? — спросил он, медленно преследуяотходившую к дивану Мередит, пытаясь заманить ее в спальню.

Действительно, почему она боится? — свирепо думала Мередит.Как объяснить ему, что она не желает любить человека, который ее не любит… чтоне желает всю жизнь оставаться уязвимой и терпеть муки и получать удары всердце, не желает, как одиннадцать лет назад, превращаться в покинутую жену…что она наверняка очень скоро надоест ему, и… и вряд ли переживет еще раз егопотерю… а ведь он обязательно уйдет…

— Мэтт, выслушай меня. Остановись на минуту и выслушай меня,пожалуйста!

Мэтт замер на месте, потрясенный отчаянием в ее голосе.

— Ты сказал, что хочешь детей, — выпалила Мередит, а я несмогу родить. Со мной что-то неладно… риск слишком велик.

Но Мэтт лишь пожал плечами:

— Мы кого-нибудь усыновим.

— А что, если я вообще не хочу детей? — вскинулась она.

— Тогда мы не станем никого усыновлять.