— Да. Роман сочиняет. Появились друзья в гимназии. ФедорФёдорович, я хотела спросить вас. Впрочем, возможно, это тоже чужая тайна. Напохороны явился господин, никому не знакомый, пожилой, в дорогой шубе, слакеем. Худолей и Рената как раз уходили, он шёл к могиле. Они встретились наузкой аллее. Господин в шубе сделал вот так, — Таня повторила рубящий жест, — иХудолей очень испугался, чуть не упал в сугроб.

Лицо Агапкина тонуло в полумраке, но всё равно было видно,как он побледнел. На лбу блеснули капли пота. Руки стали быстро перебирать,комкать фланелевое одеяло.

— Дальше? — спросил он глухо.

— Дальше ничего. Они спокойно разошлись. Худолей и Ренатаисчезли, господин в шубе постоял у могилы, поклонился нам с папой, потом еголакей поставил на холм корзину с живыми нарциссами. Кто это мог быть? Чтоозначает его жест? Почему так испугался Худолей? И зачем именно нарциссы? Такойхолод, они мгновенно погибнут.

— Нет. Я не знаю, — быстро проговорил он и облизнулпересохшие губы.

— Федор Фёдорович, вам нехорошо? Вы побледнели.

— Кажется, я только сейчас вдруг осознал, что Володи нетбольше.

По его ускользающему взгляду Таня поняла, что он лжёт.

***

Борис Иванович Мельник пребывал в тревожном и счастливоможидании. Его состояние можно было сравнить с последними месяцами беременности,когда больше нет сил ждать и страшно, что вот, скоро, всё произойдёт, и нетерпится увидеть ребёнка. Но беременность у женщины длится всего лишь девятьмесяцев, а Борис Иванович вынашивал свой драгоценный плод многие годы. Асколько было бессонных ночей, разочарований, унижений, лучше не вспоминать.

Он не впервые выкладывал перед потенциальными спонсорамисвою козырную карту, Федора Фёдоровича Агапкина. Конечно, никому из них он недавал телефона и адреса. Старик категорически запретил это делать, да и самМельник понимал, что не стоит подпускать к нему близко случайных, постороннихлюдей.

Иногда, если очередной состоятельный знакомец казался БорисуИвановичу умнее и перспективнее других, он в разговоре поминал Агапкинавскользь, как пример загадочного долгожительства. Он намекал, что невероятныйвозраст Федора Фёдоровича вполне может быть связан не только с особенностямиего организма, но и с неким внешним воздействием, пока не известным, и всегдаобязательно добавлял, что, в принципе, нет ничего необычного. В горах Абхазиилюди дотягивают и до ста пятидесяти. Но тут ведь Москва, загазованныймегаполис, а тем не менее живёт старик, и ничего ему не делается.

Таким образом, не выдавая практически никакой важнойинформации, Борис Иванович проверял, насколько серьёзны намеренияпотенциального спонсора и какими возможностями он располагает. Захочет ли найтистарика? Сумеет ли сделать это?

Пока никто на Агапкина не вышел. Не захотел или не сумел,уже неважно.

У Мельника был достаточно солидный опыт общения с денежнымилюдьми, но до сих пор он не перестал удивляться. Они все походили друг на другакак братья. Какой-то новый подвид двуногих млекопитающих, отличающихся особымисвойствами: не слушать, не слышать, не перезванивать, исчезать.

Борис Иванович пытался отключать эмоции, но это удавалосьредко. Всякий раз он ждал, переживал, нервничал.

К тому же старик оказался хитёр, упрям, выдавливать из негопо капле драгоценную информацию было мучительно трудно. Он болтал о мелочах.Ему явно не хватало простого человеческого общения, хотелось поделитьсявоспоминаниями, но помнил он в основном всякую ерунду, бытовые мелочи.

Многое приходилось добывать и додумывать самому, а потомпрямо или косвенно в разговорах с Агапкиным уточнять, отделять зёрна от плевел.Кое-что до сих пор оставалось неясным, но главное Мельник всё-таки знал.

Препарат существует. Единственный человек, которому известноего местонахождение, — внук профессора. Кроме него наследников нет. Путьсвободен.

Имя внука Мельник выяснил сам, без помощи Агапкина, истарику об этом не сказал ни слова. Позже ему удалось выяснить, где внукпроживает. Точного адреса Борис Иванович пока не знал, только страну и город.Но город был настолько маленький, что найти в нём человека не так сложно.Оставалось связаться с внуком и убедить его отдать то, что принадлежит БорисуИвановичу. Для этого нужны деньги, деньги, и ещё раз деньги.

Во-первых, сама поездка обойдётся недёшево. Во-вторых, кромеприготовленных заранее весомых аргументов о долге перед великим дедом и всемчеловечеством могут понадобиться ещё и дополнительные стимулы. В-третьих, есливнук согласится, возникнет множество новых проблем. Лаборатория с надёжнымсовременным оборудованием. Подопытные животные. Наконец, люди,добровольцы-испытатели. Без них не обойтись, а это стоит очень дорого.

Борис Иванович нервничал ещё и потому, что уходилодрагоценное время. Он не волновался за сам препарат, давно понял, что он собойпредставляет, и знал — срок хранения не ограничен. Но внук был стар, иследовало спешить.

Незадолго до появления Зубова, в сознании упрямого Агапкинапроизошёл некий очередной сдвиг. Однажды он сказал:

— Допустим, тебе удастся найти и получить препарат. Тыпонимаешь, что придётся ещё очень много работать?

— Конечно, — кивнул Мельник, — я знаю, на это могут уйтигоды.

— Один ты не справишься, — продолжал старик в своей обычнойманере, с мучительными паузами, жеванием, сопением. — Лаборатория, деньги, этозамечательно. Но ещё люди нужны.

— Испытатели? — осторожно уточнил Мельник.

— Нет. Я не об этом. — Старик поморщился и принялся громкосморкаться. — Для начала сгодятся и крысы. Команда тебе понадобится, вот что.Группа. Понимаешь?

— Да, я думал об этом.

— Думал! А не додумался, что подключать сразу несколькихчеловек нельзя? Опасно! Произойдёт утечка информации, начнутся склоки,соперничество. Слишком лакомый кусок.

— И как же быть? — спросил Мельник, про себя отличнопонимая, что старик прав.

Опять последовала пауза. Старик сидел, закрыв глаза, теребилухо своего чёрного пуделя. Сиделка, энергичная великанша лет сорока, принеслачай. Агапкин приподнял веки и долго, нудно отчитывал её, что чашки не те и мёдзасахарился. Мельник терпеливо ждал. Только когда великанша заменила чашки ипринесла другой мёд, старый садист изволил заговорить.

— На первом, самом важном, этапе тебе понадобится одинчеловек, всего один помощник. Абсолютно верный, надёжный профессионал. Есть утебя такой человек?

— Конечно, — не задумываясь, ответил Мельник.