Он скользнул под одеяло рядом с ней и стал прислушиваться кее равномерному дыханию. Потом, не выдержав, повернулся и, глядя на нее втемноте, нежно провел по волосам. Он подумал, что она заслуживает гораздобольшего, чем он может ей предложить. Почувствовав, что он рядом, она открылаглаза и сонно потянулась.

– Ты не спишь? – Она подняла голову, пытаясьрассмотреть, который час, но со сна ей это никак не удавалось. – Скольковремени? – сонно пробормотала она.

– Уже поздно... спи... – прошептал он. И она, кивнув,повернулась к нему спиной.

– Спокойной ночи, Элизабет. – Он хотел добавить, чтолюбит ее, но не смог себя заставить произнести эти слова. Спенсер лежал и думало Кристел, о том, что она теперь в Голливуде и он не представляет, где ееискать. На следующий день он обязательно позвонит в ресторан и поговорит сПерл. Только бы она знала, где Кристел! Но он уже решил не встречаться с ней дотех пор, пока не разберется со своей личной жизнью. Это не займет многовремени, а для нее так будет лучше. И все-таки он до боли хотел ее видеть.Сегодняшнего дня он ждал так долго, и этот день оказался для него полнымодиночества. Теперь, когда он дома, он почувствовал себя посторонним.

Он не мог заснуть до рассвета, и когда наконец забылся, емуприснилось, что он в бою и где-то рядом грохочут пушки... и кто-то пробираетсяк нему сквозь огонь... и шепчет что-то, но он никак не может разобрать слов,потому что их заглушает гром орудий... но он вслушивается, вслушивается в этотголос, вскрикивая сквозь сон... потому что он твердо уверен, что это голосКристел.

На следующий день он обнаружил, что все уже спланировано безнего. Они едут на озеро Тахо на три недели. Его родители тоже побудут с нимитам несколько дней, и Барклаи, чтобы развлечь их, решили устроить несколькоприемов.

– Тебе надо перед отъездом на озеро обновить гардероб,– заявила ему Элизабет.

Гардероб, смешно сказать, военная форма, офицерские сапоги,еще парадная форма с личными знаками отличия. Все это, естественно, не годилосьдля отдыха на озере Тахо. Жена пошла с ним по магазинам, и Спенсер чувствовалсебя ребенком, когда она выбирала ему одежду, заставляла мерить ирасплачивалась за все деньгами своего отца. В конце концов он выразил протест изаверил, что как только окажется дома и начнет зарабатывать, то сразу же вышлетсудье чек. Ему пришлось в свое время позволить Элизабет закрыть его счет вНью-Йорке, когда она продала их квартиру и переехала в Джорджтаун.

– Не беспокойся об этом, сынок, – рассмеялся ГаррисонБарклай, – я всегда знаю, где тебя найти.

Все было подготовлено заранее. Они поехали на озеро Тахоцелым эскортом: Элизабет со Спенсером в закрытом фургоне, а две пожилые пары –в лимузине. В Сакраменто они остановились позавтракать, а потом ехали безостановки до самого озера, где их уже ждали. Для молодежи почти каждый деньустраивались званые завтраки, а для пожилых – вечерние приемы; после обеда всеходили купаться. Прошло десять дней, прежде чем Спенсеру удалось выбратьсяпорыбачить на пару с отцом. Он сидел в моторной лодке, уставившись в воду, и УильямХилл с грустью смотрел на сына.

– Тебе нелегко снова ко всему этому привыкнуть, правда,сынок?

Спенсер вздохнул. Как хорошо сидеть рядом с отцом, наедине.Между ним и Элизабет постоянно существовало какое-то напряжение, и, как быдобры ни были к нему все Барклаи, он уже сыт этой семейкой по горло.

– Да, нелегко, – кивнул он и честно посмотрел отцу вглаза. – Когда я возвращался, не думал, что все будет так.

– А как бы ты хотел? – Мудрый и добрый отец изо всехсил хотел помочь сыну. Ему было невыносимо видеть, что тот так страдает.

– Я не знаю, пап... У меня совсем нет времени длясамого себя. Я три года воевал в чужой стране, а теперь оказался в чужом доме,с чужими друзьями и делаю то, чего хотят другие... Я уже вышел из этоговозраста. Я просто хочу вернуться домой, но даже дома у меня теперь нет.

– Почему же, есть. У тебя прекрасный дом, мы с матерьюбыли там на Рождество.

– Вам показалось. А мне придется в нем жить. В доме,которого я никогда не видел, в обстановке, которую я не покупал, в городе, которыйя совсем не знаю.

Ему стало еще тоскливее от этой безрадостной перспективы итак себя жалко, что отец, заметив это, ласково рассмеялся:

– Это совсем не так плохо, как ты думаешь. Потерпинемного. Ты ведь не был дома еще и двух недель.

Спенсер провел рукой по волосам, и отец улыбнулся, узнав егопривычку. Все-таки хорошо, что сын вернулся домой живой и здоровый. Его неочень беспокоило настроение Спенсера, по его мнению, адаптация к нормальнойжизни не протянется долго. Накануне вечером они обсуждали это с Алисией, и онапросила его поговорить с сыном.

– Не знаю, отец. – Спенсер решил было рассказать емупро то, что произошло перед его отъездом у них с Кристел, но раздумал. Это еготайна, и то, что он чувствовал по отношению к ней, касалось только его. Теперьон наконец узнал, где она. Перл дала ему ее телефон в Лос-Анджелесе, и онхранил этот клочок бумаги как талисман. За последние две недели он раз десятьподходил к телефону, но пересиливал себя и не набирал номер. Пока еще слишкомрано. Он все еще ничего не решил, но прекрасно понимал, что должен это сделать.Элизабет вела себя так, как будто все прекрасно, и от этого ему становилось ещетяжелее.

Как будто почувствовав, что настал подходящий момент, УильямХилл решился задать сыну не совсем деликатный вопрос:

– Ведь ты, как и раньше, все еще любишь Элизабет, нетак ли? – Ему очень нравился их брак, он бы не пережил развода. Но Спенсер такимпульсивен и нетерпелив. И на этот раз сын долго ничего не отвечал.

– Я ни в чем больше не уверен. Я не уверен в том, чтознаю ее.

– Тебя не было очень долгое время, сынок. В твоемвозрасте, впрочем, как и в моем, три года – это целая жизнь.

– Я хочу, чтобы у нас были дети. А она не хочет. Этоуважительная причина, отец.

– Она еще слишком молода. Дай ей шанс. Возвращайтесьдомой, поживите вдвоем, начните снова привыкать друг к другу, постарайтесьтрезво посмотреть на вещи. Она немного успокоится. Она ведь слишком долго былапредоставлена самой себе. Для нее это тоже большая перемена – то, что тывернулся.

Но Спенсера передернуло от отвращения.

– Она никогда не была предоставлена самой себе. Она вседелает по указке отца. Дай ему волю, и он станет платить за мое нижнее белье. –Он вспомнил их поход по магазинам, и отец рассмеялся.

– Ну, в жизни существуют более сложные проблемы. А ониочень хорошие люди, Спенсер, и хотят, чтобы вы оба были счастливы.

– Да, я знаю... извини... я, должно быть, кажусь тебеужасно неблагодарным. Но, черт возьми, мне просто страшно неловко. – Он сновапосмотрел на гладь озера, а потом, переведя взгляд на отца, вдруг заговорилсовершенно другим тоном. Его голос стал мягким, а в глазах появились глубина игрусть, которые так обеспокоили его родителей в тот момент, когда они увиделиего в аэропорту. – Я повстречал кое-кого перед отъездом, пап... Я знаком с этимчеловеком уже тысячу лет... – Он не стал говорить, что Кристел было всегочетырнадцать, когда он впервые увидел ее.