— Знаешь, — проговорила Алекс, — мне пришла вголову одна идея. Хочешь, я устрою тебе небольшую экскурсию?

— По отделению? — Джимми очень удивился, и Алекскивнула:

— Да, конечно.

— А можно?

— Если кто-нибудь спросит, я скажу, что ты —врач-консультант из неврологического отделения. Только одно: если у менявозникнет что-то срочное, сразу возвращайся сюда и жди меня. — И онавручила ему белый халат, марлевую повязку и шапочку. Джимми был невысоким, ноширокоплечим, поэтому он с трудом в него втиснулся. Рукава оказались коротки, апуговицы на груди едва застегивались, но Алекс была уверена, что на это никтоне обратит внимания.

В конце концов, они предприняли этот маскарад с благороднойцелью. «Обмен опытом», как назвал это Джимми.

К счастью, их никто не остановил. В отделении было спокойно,и ничто не помешало Алекс провести Джимми по всему отделению и рассказать отом, какая беда случилась с тем или иным маленьким пациентом, что они для негоделают и каков прогноз.

Джимми слушал ее с огромным интересом. Вид младенцев винкубаторах, опутанных трубками и датчиками, потряс его. Некоторые из детейбыли настолько малы, что на них нельзя было даже надеть памперсы, и они лежалиголышом. Один из них, как сказала Алекс, весил лишь немногим больше фунта, иникто не верил, что он выживет. Бывали у них и дети с массой тела всего в тричетверти фунта. По словам Алекс, шансы таких младенцев возрастали по экспонентепо мере того, как они набирали недостающий вес, за чем следили специальныемашины. Но и чересчур крупным младенцам тоже угрожали не менее грозныеопасности. А у Джимми буквально сердце разрывалось от жалости, когда он виделматерей, которые неподвижно сидели рядом со своими детьми и ждали чуда. Для нихсамое счастливое в жизни событие — рождение ребенка, зачастую первенца, —обернулось бедой. Порой им приходилось пребывать в неведении неделями имесяцами, ожидая, пока состояние их малютки изменится. Как ни старался Джимми,он не мог представить себя на их месте, и когда они наконец вернулись в кабинетАлекс, он чувствовал себя потрясенным до глубины души.

— Господи, Алекс, это же просто уму непостижимо! —воскликнул он, стаскивая халат. — Как они выдерживают такое напряжение?Как ты его выдерживаешь?!

Он уже понял, что малейшая ошибка Алекс или кого-то из ееколлег может стоит маленькому пациенту жизни и принести страшное горе в чью-тосемью, которая, быть может, только-только образовалась. Джимми не был уверен,хватило бы ему самому мужества взять на себя такую ответственность, и онбесконечно восхищался Алекс, которая несла на себе такое бремя.

— На твоем месте я бы просто боялся ходить наработу, — добавил Джимми.

— Нет, не боялся бы, — твердо ответилаАлекс. — То, чем ты занимаешься, нисколько не легче. Если ты на что-то необратишь внимания, что-то упустишь, промедлишь или, наоборот, поспешишь,какой-то несчастный ребенок может погибнуть. В твоем деле нужна такая же тонкаяинтуиция и быстрая реакция, как в моем. И вообще мы делаем практически одно ито же. Вся разница заключается в том, что я работаю в больнице, а ты — вУоттсе.

— Ты, наверное, очень добрый и великодушныйчеловек, — сказал Джимми мягко. Впрочем, об этом он догадался давно. И онпо-прежнему не понимал, что общего может быть у нее с таким прожженнымэгоистом, как Куп. Джимми был уверен, что он способен думать только о себе, вто время как Алекс переживала, беспокоилась о многих и многих.

Они еще немного поболтали, потом Алекс вызвали в приемныйпокой, чтобы осмотреть только что прибывшего маленького пациента.

— Огромное тебе спасибо за экскурсию, — от душипоблагодарил ее Джимми. — Твоя работа здесь… это что-то запредельное,другого еловая не подберу.

— Дело не во мне, вернее — не только во мне, —поправила Алекс. — Мы работаем одной дружной командой, и я — лишь одна изних.

Она явно скромничала, и Джимми, пожав ей руку на прощание,пошел к лифтам. Алекс помахала ему на прощание и поспешила в приемный покой.

В следующий раз они увиделись только в субботу. Посчастливому стечению обстоятельств Алекс была в этот день свободна, но ввоскресенье ей нужно было отрабатывать смену, которую она высвободила для себяв прошлый раз. Как обычно, Алекс, Куп, Тайрин и Фридмены проводили время убассейна. Куп сидел в тени своего любимого куста, Тайрин надела широкополуюшляпу, закрывающую от солнца лицо, и Куп был очень этим доволен. Он утверждал,что сохранил гладкую кожу и моложавую внешность только потому, что никогда неторчал на солнце больше пятнадцати минут в день, и добродушно подшучивал надАлекс, которая обожала загорать.

Так прошел почти час, когда со стороны флигеля показалсяДжимми. Глядя, как он не спеша идет в их сторону, Алекс отметила, что выглядитон совсем неплохо. Это получилось у нее чисто автоматически. Будучи врачом,Алекс часто рассматривала окружающих как своих пациентов и внимательно следилаза тем, кто из них «демонстрирует положительную динамику», а кто, наоборот,сдал позиции. Отделаться от этой привычки она не могла, как ни старалась.

Завидев Алекс, Джимми улыбнулся. Он поздоровался с ней и сТайрин, пожал руки Марку и Купу и помахал детям, плававшим в бассейне. Сегодняздесь были только те, кто жил в «Версале». Погода в последнее время стоялаотличная, поэтому у воды чуть не каждый день собирались, по выражению Купа,«орды юных вандалов», но в эту субботу Джессика и Джейсон, как ни странно, непригласили никого из друзей, и у бассейна было тихо и почти по-семейномуспокойно.

Куп был в очень хорошем настроении, и не только потому, чтосегодня никакие дети не мешали ему отдыхать у его собственного бассейна. Алексуже заметила, что с тех пор как Тайрин переехала в «Версаль», Куп постояннопребывает в прекрасном расположении духа. Он проводил с дочерью очень многовремени и часто возил ее пообедать в «Спаго», «Купол» и в другие любимые имрестораны. Ему очень нравилось демонстрировать Тайрин друзьям и знакомым ипредставлять как свою дочь. (Впрочем, тот факт, что у него откуда-то взяласьдочь, никого особенно не удивлял.

Люди, хорошо знавшие Купа, вполне допускали, что он могзабыть о существовании дочери.) Он перезнакомил ее буквально со всеми, и Тайринпризнавалась Алекс, что в Голливуде ей очень нравится. Для нее это былсовершенно новый мир, не похожий ни на что, с чем ей приходилось сталкиватьсяна протяжении своей предыдущей жизни, и ей хотелось познакомиться с нимпоближе. В недалеком будущем Тайрин все равно нужно было решать, возвращаться вНью-Йорк или попробовать предпринять что-то в Лос-Анджелесе, но она пока неспешила, наслаждаясь свободой и праздностью.

Алекс ясно видела, что Тайрин хорошо влияет на Купа.

Он всегда был чудесным человеком, но в последнее время Купначал проявлять интерес и к окружающим его людям, чего раньше за ним неводилось. О себе он, впрочем, не забыл, нет, однако центр его внимания явнонесколько сместился. Несколько раз он принимался расспрашивать Алекс, как у неедела на работе и чем она там занимается, причем по его голосу чувствовалось,что ему это не все равно. Она попыталась ответить как можно понятнее, но ееобъяснения все равно пропали втуне: медицинская терминология и сущность сложныхбиологических и физиологических методов, которые использовались в неонатологии,были выше его понимания. Впрочем, без специальной подготовки разобраться в нихбыло очень сложно, и Алекс не могла поставить ему в вину то, что он путал ген игеном, ДНК с РНК и катар с катетером. Гораздо важнее для нее было, что впоследнее время Куп казался счастливым, довольным и благодушным.