Купу уже давно хотелось ударить ее. Окажись Шарлей где-топоблизости, он бы закатил ей звонкую пощечину.

И дело было даже не в том, что она говорила, а в том — как.В голосе Шарлей звучала полная уверенность в том, что все будет по ее, что Купженится на ней и будет содержать ее и ребенка до конца дней своих. Еще никто изего подружек не поступал с ним подобным образом. Даже те, кто по его или пособственной небрежности оказывались в положении, вели себя разумно, предпочитаяконфликту взаимоприемлемый компромисс. Увы, Шарлей оказалась вздорной,недалекой бабенкой. Она оголтело цеплялась за подвернувшуюся ей возможность,уверившись, что загнала Купа в тупик.

— Я никогда не женюсь на тебе, и мне безразлично,оставишь ты ребенка или избавишься от него, — холодно сказал Куп. — Яговорю тебе об этом сейчас, чтобы ты не питала на сей счет никаких иллюзий. Яготов оплатить твою операцию, но и только. Кстати, если ты рассчитываешь, что ябуду содержать тебя на протяжении твоей беременности, то ты глубоко ошибаешься.Я не собираюсь этого делать.

Можешь подать на меня в суд.

Говоря так, он ничем не рисковал. К этому моменту Куп былпрактически уверен, что именно судом дело закончится в любом случае. Шарлей затеетразбирательство, причем постарается, чтобы оно было как можно более громким.

— Мне бы не хотелось судиться с тобой, Куп, — снаигранным сожалением проговорила Шарлей. — Огласка не нужна ни мне, ниособенно тебе. Она может только повредить нашей профессиональной репутации.

Куп хотел сказать, что никакой профессиональной репутации унее вообще нет, но сдержался. Не следовало злить Шарлей еще больше. Чтокасалось самого Купа, то он давно пришел к убеждению, что дурная слава лучше,чем никакой.

В последнее время его дела обстояли не самым блестящимобразом, и небольшой скандальчик ему бы не помешал. Судебный процесс подобногорода мог бы напомнить режиссерам и продюсерам, что Купер Уинслоу не так уж стари немощен и вполне способен играть героев-любовников, однако, поостынув, онрешил, что все-таки еще не дошел до такого состояния, когда все средствахороши. Еще никогда имя Купера Уинслоу не было замешано в скандале. В Голливудезнали его как отчаянного плейбоя, но никто не имел оснований утверждать, что онбессовестный человек. Но если теперь Шарлен доведет дело до суда, его репутацияможет оказаться серьезно подмоченной. Вне зависимости от того, каким будетрешение, пойдут слухи; рано или поздно они достигнут ушей Артура Мэдисона, итогда…

— Может быть, пообедаем вместе, пока ты еще неуехал? — предложила Шарлей самым невинным голоском.

В считанные секунды она могла превратиться из хищного волкав овечку.

— Нет, — ответил он решительно. — Все, что ямог тебе сказать, я уже сказал. Завтра ты получишь чек и адреса врачей… Сденьгами можешь поступить как тебе угодно, но только заруби себе на носу:своего решения я не изменю.

Если ты сохранишь моего ребенка, это будет самой большойглупостью в твоей жизни. Я в этом безумстве участвовать не хочу.

— Вот видишь, дорогой, ты уже считаешь этого ребенкасвоим, — просюсюкала Шарлей, и Куп проклял себя за нечаяннуюоговорку. — Я уверена, это будет очаровательный мальчуган, такой жекрасивый и умный, как ты. Ты станешь чудесным отцом… Тебе это очень пойдет.

Куп почувствовал, что терпение его на исходе.

— Ты спятила, Шарлей, — резко бросил он. —Прощай и подумай о моих словах.

— До свидания, папулечка! — хихикнула Шарлей иповесила трубку.

Еще долго Куп сидел неподвижно, в ужасе глядя на молчащийтелефон. С каждой минутой ситуация казалась ему все кошмарнее. Он понятия неимел, что ему делать дальше, как вести себя, если Шарлей решит, что игра нестоит свеч, и сделает аборт. Еще хуже он представлял себе, как будетскладываться ситуация, если она сохранит ребенка.

В одном можно было не сомневаться: разразится ужасныйскандал, который неизбежно затронет Алекс. Если бы на ее месте был кто-тодругой. Куп просто не сказал бы ей ни слова, предоставив событиям развиватьсясвоим чередом, однако теперь на карту было поставлено слишком многое, и онрешил, что ему необходимо поговорить с Алекс начистоту и все рассказать. Шарлейбыла абсолютно непредсказуема, и Куп не представлял, какой выходки можно от нееожидать.

Итак, подумал он, две вещи ему предстоит сделатьнезамедлительно, вне зависимости от того, нравится ему это или нет. Во-первых,нужно отправить Шарлей чек на покрытие расходов, связанных с операцией.Во-вторых, нужно встретиться с Алекс и рассказать ей все.

Приняв это решение. Куп отправился в свою спальню и досталчековую книжку. Вписав сумму, которую он посчитал достаточной, Куп положил чекв конверт, позвонил Алекс на пейджер и попросил перезвонить ему, когда у неевыпадет свободная минутка. Рассказывать ей о Шарлей Купу очень не хотелось, нодругого выхода у него не было. Не мог же он допустить, чтобы Алекс узнала обовсем из газет!

В глубине души Куп все-таки надеялся, что Алекс не оставитего, когда узнает правду.

Алекс смогла перезвонить Купу только через полчаса послетого, как получила его сообщение. Сначала она приводила в порядок записи, потомпривезли нового пациента — недоношенную девочку с дисфункцией сердечногоклапана. Случай был из разряда поддающихся лечению, однако маленькая пациенткануждалась в самом пристальном наблюдении и уходе. Алекс не отходила от малышкив палате интенсивной терапии, и, когда она наконец позвонила Купу, голос еезвучал устало.

— Привет, Куп. Что случилось?

— Ты была занята? — ответил он вопросом на вопрос.Куп нервничал, но старался не выдать своего волнения. Он боялся потерять Алекси испытывал почти иррациональный страх при одной мысли об этом.

— Были кое-какие дела, не слишком приятные, но впринципе у меня все в порядке. — Алекс, как всегда, была вся погружена всвои дела, но она была всегда рада звонкам Купа.

Разговоры с ним — пусть даже по телефону — поднимали ейнастроение и заряжали энергией.

— Как думаешь, сумеешь выкроить полчасика, чтобыпообедать со мной в ближайшем кафе? — спросил Куп.

— Прости, но у меня не получится. Сегодня я — старшаясмены, и пока дежурство не кончится, я не имею права отлучаться из здания. Яотвечаю за все, что происходит в отделении.

— А тебе и не придется никуда отлучаться. Мы можемпросто выпить кофе в вашей столовой.

— Что ж, отлично! Это я могу себе позволить. Боюсьтолько, что тебе это не доставит удовольствия. А что все-таки случилось? —Куп раньше никогда не выражал желания приехать к ней в клинику. «Неужели он таксоскучился?» — подумала Алекс.

— Ничего не случилось, просто я хочу тебяувидеть, — сказал Куп.