На этот раз Клейтон был поражен, но отнюдь не позабавлен:

— Неужели? И… что же заставило вашу бабушку?..

— Так, в двух словах не объяснить. Но он мне ненравится, не говоря уж о том, что он старик.

— Я тоже, — очень серьезно сказал капитан. —Мне сорок пять лет. — Ему с самого начала хотелось быть с нею честным.

— И вы не женаты? — удивилась Зоя, но тотчасдогадалась, и Клейтон подтвердил ее догадку:

— Я в разводе.

Клейтон Эндрюс десять лет назад расстался с женой,происходившей из семьи Вандербильтов. В Нью-Йорке он пользовался огромнымуспехом у женщин, но ни одна из них за эти десять лет не тронула его сердце.

— Вы шокированы? — спросил он.

— Нет, — ответила Зоя, взглянув на него и подумав,что не ошиблась: он и в самом деле хороший человек.

Теперь она была просто убеждена в этом. — А почему вырасстались?

— Думаю, потому что разлюбили друг друга… Впрочем, мы снею всегда были очень разные… Она замужем, у нас добрые отношения, хотя видимсямы довольно редко. Она живет в Вашингтоне.

— Где это? — Название города ничего не говорило ейи звучало таинственно.

— Недалеко от Нью-Йорка. Недалеко, но и не оченьблизко. Как от Парижа до Бордо. Или до Лондона.

Зоя кивнула: теперь понятно. Капитан взглянул на часы: емупора было возвращаться.

— Ну так как же, принимаете вы мое предложениеотужинать сегодня?

— Боюсь, что сегодня не получится. — Зояпосмотрела на него печально.

— А завтра? — улыбнулся капитан.

— Завтра у меня спектакль.

— А после спектакля? — Он был настойчив, ибо,отыскав ее, не хотел, чтобы она ускользнула.

— Я постараюсь.

— Вот и отлично. Итак, до завтра. — Он выпрыгнулиз машины и помог Зое выйти. Она поблагодарила, он помахал ей вслед и как накрыльях пустился в обратный путь по рю Константин.

Впервые в жизни она солгала бабушке. Это случилось наследующий день, когда Зоя опять отправилась в Opera[3]. Ей былостыдно, она испытывала жгучее чувство вины, однако старалась убедить себя, чтоее невинный обман никому не причинит вреда. В конце концов, уговаривала себяЗоя, что уж тут такого страшного? Велика важность — принять приглашение на обедот человека, который хорош собой и интересен!

А бабушке было сказано, что Дягилев устраивает небольшойбанкет для всей труппы, и не пойти было бы просто не по-товарищески.

— Не ждите меня, я приду поздно! — крикнула она,не оборачиваясь, чтобы Евгения Петровна не видела выражения ее глаз.

— Тебе непременно надо там быть?

— Непременно, бабушка, я не могу отказаться. — ИЗоя пулей вылетела за дверь.

После репетиции Клейтон ждал ее у театра в машине. УвидевЗою, он улыбнулся и распахнул перед нею дверцу.

— Ну, как прошла репетиция? — спросил он, нестолько ожидая ответа, сколько вслушиваясь в само звучание ее голоса ивглядываясь в ее глаза, которые горели еще ярче обычного — настоящие изумруды.

— Отлично. Но Нижинский сегодня вечером не танцует.Какая жалость, правда? Он замечательный танцовщик! — И она тотчасспохватилась, что Клейтон не любит балет. — Ох, я совсем забыла!..

— Ничего, — ответил капитан. — Может быть, яне так уж безнадежен, как может показаться.

Он повез ее прямо к «Максиму». Переступив порог этогознаменитого ресторана, Зоя почувствовала, что у нее перехватывает дыхание:отделанный бархатными портьерами зал был полон нарядными дамами в вечернихтуалетах и элегантными мужчинами в парадных мундирах. «Скольковзрослых», — подумала Зоя, мысленно принявшись сочинять письмо Маше ипредставляя, как она все это опишет. Но как объяснить и подруге, и самой себе, ктотакой капитан Клейтон, почему она приняла его приглашение… Он очень любезен ивнимателен, но, наверно, этого еще недостаточно?.. Но ей хорошо с ним, онанисколько его не стесняется, ей нравится разговаривать с капитаном. Что туттакого? Зоя изо всех сил старалась вести себя не как восторженная девочка, акак взрослая дама. Капитан, не сводя с нее любующихся глаз, заказалшампанского. Зоя незаметно оглядывалась по сторонам.

— Вы бывали здесь?

В ответ Зоя покачала головой, припомнив свою убогуюквартирку и дешевый отель, в котором они жили до переезда. Не только у«Максима» — она вообще не была ни в одном ресторане. Они с бабушкой сами себестряпали незатейливую еду и обедали вместе с Федором.

— Нет, — сказала она, решив ничего не объяснять:вряд ли капитану будет это понятно.

— Славное место, правда? До войны я частенько сюдазахаживал.

— Вы много ездили по свету?

— Порядочно. А вам не случалось бывать в Париже до… дотого, как перебрались сюда три месяца назад?

Зоя поняла, почему он запнулся, и была тронута его тактом итем, что он, оказывается, все о ней помнил.

— Мне — нет, а вот родители приезжали сюда часто.

Мама была немкой по крови, но всю жизнь прожила в России…

Клейтону очень хотелось расспросить ее о революции, но ондогадывался, что разговор этот будет для нее мучителен, и решил не затеватьего.

— А скажите, Зоя, вы когда-нибудь видели царя?

Зоя рассмеялась, а вслед за нею — и капитан.

— Но что же тут смешного?

— Да нет, просто дело в том… — Капитан был ей таксимпатичен, что Зоя решила ему открыться. — Дело в том, что он — мойродственник, и не очень дальний.

Но ей тотчас припомнилось прощание в Царском, и лицо еевновь стало серьезным и печальным. Клейтон налил ей шампанского.

— Не будем говорить об этом, если вам не хочется.

Зоя взглянула ему прямо в глаза:

— Нет-нет, я просто… — Она едва сдерживаласлезы. — Я просто очень скучаю по ним… Не знаю, увидимся ли мыкогда-нибудь… Они ведь по-прежнему содержатся под стражей, там, в Царском…

— Вы получаете от них какие-нибудь известия? —удивился капитан.

— Мне пишет великая княжна Мария… Маша, моя самаялучшая подруга. Когда мы бежали из России, она ??ыла очень больна. — Зоягрустно улыбнулась. — И меня заразила. У всех была корь…

Капитан не скрывал изумления: русский царь — близкийродственник этой очаровательной девушки?!

— И вы росли вместе с его детьми?

Зоя кивнула, и Клейтон улыбнулся: да, он был прав — этамаленькая балерина совсем не так проста, как кажется. Она из знатной русскойсемьи, у нее необыкновенное прошлое, он это сразу почувствовал.